Гестия была богиней домашнего очага, или более конкретно, огня, горящего в круглом очаге. Она малоизвестна среди всех олимпийцев. Гестия и ее римский аналог Веста, не представлялись в человеческой форме ни художниками, ни скульптурами. Вместо этого, присутствие этой богини ощущалось в живущем пламени в центре дома, храма или города. Символом Гестии был круг. Первые ее очаги были круглыми, как и ее храмы. Ни дом, ни святилище не были освящены, пока не придет туда Гестия. Она делала эти места святыми, когда находилась в них. Гестия, очевидно, была духовно ощущаемым присутствием, таким как священный огонь, который давал свет, тепло и жар для приготовления пищи.

Генеалогия и мифология

Гестия была первым родившимся ребенком Реи и Кроноса: она была старшей сестрой первого поколения олимпийцев, незамужней тетушкой - второго. По праву рождения она была одной из двенадцати главных олимпийцев, и все же ее нельзя было найти на горе Олимп, и она не выказала протеста, когда Дионис, бог вина, возвысился и заместил ее как один из двенадцати. Так как она не принимала участие в любовных делах и войнах, заполонивших греческую мифологию, то она и менее известна среди всех греческих богов и богинь. Все же она была очень почитаема и получала лучшие подношения, которые богам совершали смертные.

Краткое изложение мифологии Гестии дано в трех Гомеровых гимнах. Она описывается как "та, достойная почитания дева, Гестия", одна из той троицы, которую Афродита не способна подчинить, уговорить, соблазнить или даже "пробудить приятные томления" в них.

Афродита вызвала у Посейдона (бога моря) и Аполлона (бога солнца) любовь к Гестии. Оба ее хотели, но Гестия твердо отказала им, дав великую клятву, что она навсегда останется девственницей. Затем, как разъясняется в "Гимне к Афродите"
"Ей за безбрачье прекрасный дар от Зевеса наградой:
ей посередь жилья престол и жирнейшая жертва,
ей повсюду в храмах святых соучастие в чести,
ей в старшинстве богов у смертных первое место."
(цит. По Гомеровы Гимны/пер. Е. Рабинович - М.:1995, - с.148.)

Два Гомеровых гимна к Гестии это взывания, приглашения ее в дом или святилище.

Однажды пьяный Приал попробовал обесчестить ее, спящую, на сельском празднике, где присутствовали все боги и уже так пресытились угощением, что повалились спать. Однако в тот момент, когда Приап уже готовился совершить свое черное дело, громко закричал осел, Гестия пробудилась, призвала на помощь богов, и Приал вынужден был в страхе бежать.

Она является богиней домашнего очага, и каждый от ее имени может найти защиту в частном доме или общественном здании. Гестия пользовалась всеобщим почитанием не только потому, что была самой доброй, самой справедливой и самой сердобольной из всех олимпийских богов, но еще и потому, что ей все обязаны искусством строить здания. Ее огонь был столь священен, что стоило ему погаснуть в знак траура или случайно, как его тут же вновь разводили с помощью кресала.

Ритуалы и почитание

В отличие от других богов и богинь, Гестия была известна не по мифам или изображений. Вместо этого, значимость Гестии обнаруживается в ритуалах, символизированных огнем. Для того, чтобы жилище (house) стало домом (home), требовалось присутствие Гестии. Когда пара заключала брак, мать невесты зажигала факел от пламени ее собственного очага и несла его перед только что поженившимися к их новому жилью, чтобы зажечь их первый домашний огонь. Это действие освящало новый дом.

После рождения ребенка имел место второй ритуал Гестии. Когда младенцу было пять дней, его обносили вокруг очага, что символизировало его вхождение в семью. Затем следовал веселое и благочестивое празднество.

Подобным же образом, каждый греческий город-государство имел общий очаг со священным огнем в главном чертоге города. Здесь проходили официальные развлечения для гостей. И каждая колония брала священный огонь родного города с собой, чтобы зажечь огонь в новом городе.

Так, если новая пара или новая колония решались основать новый дом, Гестия приходила вместе с ними как священный огонь, связывающий старый дом с новым, возможно, символизируя непрерывность и родственность, разделенное сознание и общую идентичность.

Позже, в Риме, Гестию почитали как богиню Весту. Там священный огонь Весты объединял вместе жителей Рима в одну семью. В ее храмах священный огонь поддерживался девами - весталками, от которых требовалось воплощать девственность и анонимность своей богини. В каком-то смысле они были человеческими представительницами богини; они были живыми образами Гестии, превосходящими скульптуры или изображения.

Девочек, выбранных быть девственными весталками, забирали в храм, совсем юными, обычно не старше шести лет. Облаченные одинаковым образом, их волосы были острижены как у новопосвященных, что бы ни было особого или индивидуального между ними, все было опущено. Они были отделены от других людей, почитаемы и ожидалось, что ни будут жить как Гестия - с ужасными последствиями, если они не сохранят девство.

Девственная весталки, которая вступала в сексуальные отношения с мужчиной, оскверняла богиню. В наказание она должна была быть погребена заживо, заточена в маленькой душной подземной комнатке со светом, маслом, едой и местом для сна. Земля над ней затем будет выровнена так, как будто ничего здесь и не было. Таким образом, жизнь девственной весталки как воплощения священного пламени Гестии была потушена, когда она прекратила олицетворять богиню - и была покрыта землей, так как тушат тлеющие угли очага.

Гестия часто бывала в паре с Гермесом, посланником богов, известным римлянам как Меркурий. Он был красноречивым и умелым божеством, защитником и поводырем путешественников, богом речи и патроном купцов и воров. Его ранние изображения представляли собой столбообразные камни, называемые "гермы". В домашнем хозяйстве круговой очаг Гестии был внутри дома, в то время как фаллический столб Гермеса стоял у порога. Огонь Гестии обеспечивал теплом и освящал дом, в то время как Гермес стоял в дверях, принося плодородие и охраняя от зла. В храмах эти божества также бывали связаны. В Риме, например, алтарь Меркурия стоял справа от ступеней, ведущих в храм Весты.

Таким образом, в домах и храмах Гестия и Гермес были связаны, но и разделены. Каждый из них выполнял обособленную и ценную функцию. Гестия предоставляла заповедное место, где люди объединялись вместе в семью - место, которое они считали своим домом. Гермес был охранником у двери, и спутником - проводником в мире - где коммуникация, знание окружного пути, ум и удача имеют большое значение.

1. Центром жизни Греции, даже Спарты, где семья находилась в подчиненном по отношению к государству положении, был домашний очаг, который также рассматривался как жертвенный алтарь. Гестия, будучи его богиней, олицетворяла личную безопасность и счастье, а также священный долг гостеприимства. Рассказ о сватовстве к ней Посейдона и Аполлона, возможно, возник из совместного поклонения этим трем божествам в Дельфах. Попытка обесчестить ее Приапом - это притча-предупреждение против плохого обращения с женщинами, просящими защиты у домашнего или общественного очага (что рассматривалось не иначе как святотатство). Даже осел как символ похотливости - и тот предупреждает о преступном безрассудстве Приапа.

2. Архаичный белый аниконический образ Великой богини, который существовал повсюду в восточном Средиземноморье, возможно, идет от горки тлеющих углей, покрытых белой золой, чтобы не дать им погаснуть. Это был самый удобный и экономный способ обогрева жилищ в древние времена: он не давал ни дыма, ни пламени и в то же время становился естественным центром семейных или племенных сборищ. В Дельфах горка угля переходит из-под крыши на улицу и превращается в холмик известняка и, наконец, становится омфалом - или каменным пупом, который часто фигурирует в греческой вазописи и обозначает предполагаемый центр Земли. Этот священный предмет, переживший само святилище, до сих пор еще хранит надпись с именем матери-земли и имеет 11,25 дюйма в высоту и 15,5 дюйма в поперечнике, т.е. соответствует по размерам очагу, необходимому для обогрева древесным углем большого помещения. В классическую эпоху пифия имела прислуживавшего ей жреца, который приводил ее в экстатическое состояние, сжигая в пламени помещенной в замкнутое пространство масляной лампы зерна ячменя, коноплю и листья лавра, а затем толковал ее прорицания. Однако более вероятно что коноплю, лавр и ячмень некогда клали просто на горячую золу, оставшуюся от сгоревшего древесного угля, что и проще и эффективней для получения наркотического дыма. На месте крито-микенских святилищ не раз находили плошки из камня или глины в виде треугольников или листьев, которые хранили на себе следы сильного обжига. Вполне вероятно, что они использовались для поддержания священного огня. Горка углей иногда выкладывалась на круглом глиняном треножнике, выкрашенном в красный, белый и черный цвета, которые считались цветами луны. Такие предметы неоднократно находили на Пелопоннесе, Крите и в Делосе, причем на одном таком треножнике, найденном неподалеку от Кносса, так и лежала горка древесного угля.