Вот ещё кое что:

Познавшая кровь от жестокости жизни
Не будет присутствовать в собственной тризне.
Она будет мстить тем, кто счастье забрал
И божьим проклятьем ей жизнь растоптал.
Теперь ты раба Сатаны на всю вечность,
Забудь про любовь, про покой и беспечность,
Тебя уж не ждут ни живые, ни духи,
Лишь только скажу, не поддайся на слухи...
Ты кровь не по воле вкусила. Так надо.
Слагать про тебя люди будут баллады,
Но шанс есть у всех свою душу спасти
И благо Господне вконец обрести...
Холодный клинок равнодушья людского
Рассек пополам весь оплот веры в бога,
Ты стала подобна зверью, что на "дне",
А жар и тепло - жертва вечной зиме...
Зима поглотила твой разум с остатком,
Уже и не зришь ты, что, сидя в упадке,
Преследуешь целей ненужных поток,
Попутно сгребая кровавый оброк.
Вкус крови стал сладок, крик смерти - родным,
Твой ангел отрекся от службы и сплыл.
Лишь кровь на руках и слезы в глазах
Тебе говорят, что в округе всё - прах.
Ты сыпать проклятья на небо устала:
"За что мне всё это? Где я оплошала?"
Но небу плевать на заблудших детей,
Лишь я воспою в песне память о Ней...

Гремя доспехами, идут в преддверьи битвы
Храбрейших воинов отряды в дальний путь.
И знает каждый, что идёт по острой бритве,
И что с тропы легко упасть иль повернуть.
Но нету страха в их глазах, нет боли, смеха,
Нет жалости к врагу, лишь гнев и долг.
С небес вниз падают повсюду хлопья снега,
И каждый верит, что с ним будет битвы бог.
Пронзает ветер своей яростью до кости,
И заставляет нас закрыть свои глаза.
Протяжный свист из льдистых гор вновь дышит злостью,
И снова рвутся в сотни клочий небеса.
Палящий шар вновь к горизонту отступает,
И ярый холод жжет живьем страшней беды.
Лишь только в свете звезд клинки блистают,
А впереди видны уж блики от воды.
Бескрайним морем путь окончен для похода,
В нем сотни плавают столетних глыб из льда.
Здесь наши братья собрались от всех народов,
Которые с друг другом будут навсегда.
Тем временем сюда драккары морем хлынут,
Холодный ветер с силой рвёт их паруса.
Но не порвет он их. Тепло он не отнимет,
Которое всегда живет у нас в сердцах.
Мы все века терпели эти злые бури,
Они уже родными стали для всех нас,
Мы испытали гнев ветров на своей шкуре,
Но пламя духа никогда не бросит нас.
Вдруг резким эхом стали звон взлетел над нами,
И войско викингов готово в бой вступить.
А через время уж мечи звенели сами,
Как можно больше норовя врагов убить.
Хрустел стальной металл, стонал протяжный ветер,
И орошался алой кровью снег со льдом.
Проникло вскоре в атмосферу чувство смерти,
Которое забыть возможно лишь с трудом.
Ряды средь воинов заметно опустели,
И Один сам вмешался в ход такой войны.
Солдаты этого давно уже хотели...
Святая ярость захватила их умы.
Клинки в руках живых как страшный ветер зимний,
Крутились в танце тел, ссекая всё вокруг.
Казалось не было здесь битв ещё столь длинных,
Но вскоре сила отошла с могучих рук.
Тысячи мертвых тел - младых, седых, могучих
В снегах навечно здесь уснули сладким сном,
Кровавый воздух вознесется вверх, под тучи,
После чего вся эта боль падет дождем.
Десяток воинов не умерли в той сечи,
Они израненные бродят по горам,
Рассвет уж наступил, и яркий свет на плечи
Бьёт сильно, воины слабы не по годам.
Но сила в жилы к ним спустя часы вернется,
Они найдут свой дом, найдут забытый путь.
Победы торжество в их мир ворвется,
Вот только падших тел уж вовсе не вернуть.
Никто живой не будет зреть в час неизвестный,
Как к полю боя вдруг валькирии придут.
Они увидят кто из воинов был честным
И их в Вальхаллу за собою заберут...