Согласно древней мудрости. Непознаваемое Бесконечное Могущество проявляется во Вселенной благодаря своим эманациям.

Высшие Сущности, посредством процесса излучения первично исходящие от Единой Изначальной Воли, являют собой совершенные состояния Благого Разума в виде высоко энергетических духовных монад. Уподобляясь своему первоисточнику постепенным развитием вниз, Сыны Света сами становятся, в свою очередь, деятельными эманирующими принципами, дающие жизнь новым существам, вызывающими к бытию сонм несчетных духов. Силы эти порождают из своей собственной сущности видимую Природу со всеми ее формами жизни и неизменно бодрствуют над ними.

Феи-чародейки раздают бабочкам восхитительные наряды, покровительствующие во враждебном мире. И они же еще летом подсказываю цветам, что в малоснежную и особо суровую зиму надо поглубже спрятать клубни.

Наука толкует о законах Природы. Но кто заставляет их действовать? — Иерархия духовных существ. В своей совокупности это те Разумные воли, что скрываются за так называемыми законами Природы. Одними законами Природы нельзя объяснить их собственное существование. И разве можно логически обосновать незыблемость законов Природы самими же этими законами?

С помощью так называемого научного мировоззрения вроде бы напрочь удалось изгнать Божество из Природы. Однако та же наука, совершенствуясь, начинает сознавать, что она вновь приходит к идее одушевленной Природы. И там, где, казалось бы, идея била развенчана, она утверждается с еще большей убедительностью, поскольку человечество возвращается к ней через отрицание.

Неужели вслепую творит Природа свои шедевры? В любой ракушке красота неотделим от совершенства, как в той морозной флоре, что чертит на стекле Ледяная Дева, грезящая цветами.

Необходимость допущения разумных творческих сил Природы столь явно ощущается серьезными учеными всех направлений, что очередной виток спирали познания вынудит науку вернуться к воззрениям о леших и джиннах том виде, как их понимали древние. Это обретение иррационального видения мира не простой поворот вспять, не дань прошлому, но умудренное страданиями и обогащенное опытом возрождение пребывающего в первозданной юности Язычества.

Неужели явления Природы зависят от мертвых законов? Нашим предкам они представлялись действиями живых существ в разных ипостасях, стоящих позади всякого кажущегося явления и управляющих им. Что такое явления Природы? Это только внешние образы этих многоликих духов, принадлежащих к иным сферам жизни.

Источником психических свойств (душою-нуменом) таких загадочных природных феноменов как торнадо или шаровая молния, является мир астрально-космических существ, подобных сильфам или саламандрам.

Но потом наступило "просвещенное" время. Люди стали цивилизованными и бескультурными. Они отпали от Природы и утратили дар живого общения с ней. А, утратив этот дар, они стали осмеивать заветы предков, обвинив их в невежестве и суеверии. Были преданы забвению глубинные истоки оккультной связи между человеком и Природой. И мало-помалу сокровенный смысл традиций и обрядов был забыт, забыт настолько, что сегодня наука открывает его заново и преподносит эту "новость" как сенсацию.

Вселенная слагается из сложной иерархии индивидуализированных сил. Между Абсолютом и чувственно воспринимаемым миром имеются промежуточные ступени, или миры разумных существ высшего порядка.

Духи-посредники подчиненного значения, более или менее совершенные и влияющие наземную жизнь, заполняют пропасть между Непознаваемым и человеком.

Вера в реальный мир, полный незримых существ, иногда объективно показывающихся смертным, изначальна и лежит в основании естественной религии.

Те, кто признают Великий Закон Космической Эволюции, не усомнятся в том, что в Природе присутствуют сознательные психические и духовные монады, превосходящие человека.

Мы окружены неведомыми силами, каждая из которых есть жизнь я воля, ибо во Вселенной Энергия, Жизнь и Воля нераздельны.

Силы эти сами по себе ни добры, ни безжалостны, ни милостивы, ни коварны. Таковы они только в сознании человека, органически включенного в общий миропорядок и подпадающего, поэтому под излучаемые ими грозные влияния.

Они же бесстрастны в человеческом понимании этого слова, ибо не знают страстей, требующих подавления.

Они — "по ту сторону добра и зла".

Абсолютная Справедливость, правящая миром, исключает как снисхождение, так и ненависть.

Проводники Кармы беспристрастны и потому не могут быть несправедливы.

В Природе, где все живет слаженно и согласно, все друг с другом связано и все друг для друга существует, исключены сугубо вредоносные и благодетельные явления.

Бури губят человеческие посевы, но тот же ветер прилетает, как друг к пыльце и семенам. Паводок сносит плотины, мешающие нересту рыб. Сама Природа вынуждена суховеями сокращать чрезмерно размножившиеся полчища скота. Люди же, назвав прекраснейшие цветы сорняками, а очаровательных мотыльков вредителями, поспешили и неподвластные им вихри объявить враждебной стихией.

В дикой, не изуродованной человеком Природе, не бывает внутренних возмущений, ведущих к тотальной катастрофе. То, что с человеческой точки зрения считается противоречием и дисгармонией, для Природы является строгой закономерностью, идеальным ладом, симфонией стихий.

В видимой розни противоборствующих сил обнаруживается превосходная, сверхчеловеческая разумность, "скрытая гармония" Гераклита. Противоречия существуют только для человека, ищущего во всем повседневного, своекорыстного смысла.

Для Природы же противоречие — слово, лишенное содержания, ибо Природа не может противоречить сама себе.

Высшая Справедливость неподсудна человеческой логике. Как можно судить о добре и зле, не зная сокровенного смысла того, что именуется нами Природой?

Было бы большим унижением для Природы, если бы ее "ночная сторона" оказалась доступной обыденному, дневному человеческому рассудку. Титанические стихии бескорыстны в величии своего могущества. Они не требуют от человека ни самоуничижения, ни поклонения, ни жертв.

Однако существование с самых незапамятных времен всеобщей, всемирной веры в то, что кровавыми жертвоприношениями можно воздействовать на неуправляемые, непредсказуемые стихийные силы, до сих пор удовлетворительно не объяснено.

Вера эта поистине кровавой нитью проходит через всю историю человечества и нельзя изучать эту историю, не затрагивая столь важную проблему. Но она всегда оставалась в тени.

Откуда такое стойкое в единообразное убеждение, что только свежевыпущенная кровь способна ублажить разъяренное божество, что могущественные потусторонние существа жаждут именно кровавых испарений? Каково происхождение этого изуверского культа, процветавшего у самых различных, не связанных друг с другом ни во времени, ни в пространстве народов?

Огонь и дым, насыщенные кровью, пробуждают алчность падших существ астрала, эти запахи гальванизируют их, и вот, обуреваемые злобой, оседлав ураган, мчатся они на шабаш, сея смерть и разрушения. Но что это за кровожадные духи?

В могущества духов предков были убеждены все когда-либо населявшие Землю народы. Культ предков и обожание Природы, основанное на поклонении Мировой Воле в её бесчисленных преломлениях, послужили краеугольным камнем всех религиозных философских систем.

Смерть не конец существования, а переход из мира видимого в мир более значительный и могущественный, и естественно, что умерший предок не только сохраняет, но и увеличивает свое могущество. Усопшие сопричисляются к обоготворяемым прародителям, полулегендарным божественным первопредкам. Отныне они приобретают известную власть над миром духов и могут оказывать влияние на живых сородичей.

Индоарийцы именовали их питрисами (отцами), греки — героями или демонами, римляне — гениями и маннами, гностики — ангелами хранителями. Им соответствовали святые дзяды западных славян.

Божеством — хранителем рода у восточных славян был Род (или Чур, Щур), то есть прадед, пращур (впоследствии домовой — умерший предок — родоначальник, доброжелательный дух, покровитель семейного очага).

Души предков, возведенные смертью в благодетельных демонов, объединяют род в единое целое, где мертвые, живущие и еще не родившиеся — все связаны нерасторжимыми магическими узами. И нарушение этой связи грозит роду гибелью. Недаром Род и Рожаницы упоминаются в русских летописях рядом, в смысле сочетания загробного (родители, предки) и земного (рождение).

Духу почившего прародителя, пекущегося о судьбах своего рода, предписывалась способность предвидеть будущее и хранить от бед своих потомков. Посредниками-медиумами являлись прорицатели, волхвы, шаманы. Шаманство в той или иной форме знали все народы. Шаман, благодаря своей особой конституции и способности к трансу давал возможность духам проявиться. Во время транса организм медиума попадает во власть одного или нескольких духов, психическая сила захвачена и направляется посторонней сознательной сущностью. В таком состоянии медиум является выразителем, проводником роли предков — покровителей рода, а его изречения истолковываются как голоса свыше, завет предков.

Духи мертвых повелевают миром живых.

В самосознании потомков духи предков сближаются, взаимосвязываются, а порой прямо отождествляются с природными духами. Ведь умершие отходят в иной мир, являющийся одновременно и миром Природы. Так для славян, почитавших Солнце, деревья и предков, свещенных, дубравы, с одной стороны, являлись воплощением природных сил, а с другой — прибежищем душ предков (Род — Родина — Природа).

Однако души умерших почитались божественными сущностями, могущественными как для блага, так и для зла.

Добрый и злой человек не изменяет нрава, пройдя врата смерти, и потому может каждый, согласно своей сущности, причинять добро или зло. Духи, как в люди, могут быть добрыми и безжалостными. И уже в отдаленнейшие времена над чувством благоговения перед мертвыми берет верх мотив страха перед ними. Умерший превращается в демоническое существо: естественно, что умерший злодей удерживает свой характер и становится злым демоном. С. М. Соловьев утверждал, что вся славянская демонология развилась преимущественно из культа мертвых.

В. Вундт в своем серьезном исследовании "Миф и религия" (СП6 1911 г.) отмечает:

"Несомненно, что культ мертвых есть наиболее ранняя форма культа вообще". Да, культ мертвых, но непростых смертных, а мертвых шаманов, кудесников, чародеев, поклонение которым внушалось уверенностью в особой судьбе их души, еще в земной жизни, связанной с иными мирами и сущностями.

В послесловии к "Золотой ветви" Фрезер указывает, что страх перед духами покойников был "самым мощным фактором в формировании религии". Но какова реальная основа этого страха? Такого вопроса Фрезер перед собой не ставил.

Посмертные свойства духов зависят от того, каким был человек в земной жизни и какой смертью он умер. Повсеместно распространена вера в то, что самоубийцы, казненные, изведенные порчей (тем более что над ними тяготеет проклятье), а, прежде всего — злобные колдуны (черные шаманы) превращаются в ненавистных духов, творящих мстительный произвол. Черное шаманство связано с хтоническими божествами-хозяевами преисподней, в чьем ведении находится страна мертвых.

Если культ мертвых вообще складывался на почве шаманства, будучи в своей начальной сути культом предков-шаманов, то именно в культе умерших черных шаманов берет свои истоки страх, как истинный мотив этого зловещего культа.

Издревле и до ваших дней известно о необычайной способности некоторых людей оказывать влияние на метеорологические явления. Историки и путешественники свидетельствуют странном сочувствии между впадающими в траве заклинателями и стихиями. Невозможно поверить, чтобы человечество в течение многих тысячелетий упорно держалось за подобные ритуалы, если бы они не приносили никаких реальных результатов. Безусловно, что церемония вызывания дождя или заклинания молнии в большинстве случаев достигали цели, тем более что на карту была поставлена жизнь самого заклинателя. Невероятно, чтобы бессмысленный и противоречащий опыту обряд не изжил себя за столь долгое время и продолжает бытовать во многих регионах мира.

В Природе нет заведомо враждебных человеку сил, а существуют стихийные духи низшего порядка, более или менее выраженной индивидуальности, действующие более или менее Бессознательно вследствие значительного удаления от Первоисточника всего благого. Они и независимы от человеческой воли и в чем-то ей подвластны. Это отнюдь не злокозненные, а только опасные силы как бы дремлют, пока их не пробудит посторонняя недобрая воля. И тогда закрученный над землей исполинский вихрь становится сущностью, одержимой враждебной силой и потому губительной, взбесившейся стихией. Недаром в сказаниях, бывальщинах и поверьях внезапный вихрь воспринимается не как обычное явление, а образуется с появлением или исчезновением сверхъестественного персонажа ("от злости ведьма обернулась в вихрь"). Насильственно вторгаясь своей психоплазмой в общение с теми или иными астральными сущностями, ведьма способна вовлекать и использовать их природные энергии в своих целях. Вообще в фольклоре и мифологии душа мыслится, как обуянная вихрем, а вихрь, как обуреваемая страстями душа:

Его буря несла, он метелицу вес,
И недаром завыл на цепи его пес.
Я. Полонский о мятущемся духе покойника

Смерть это не конец, полученной при рождении жизненной силы, но лишь ее переход в другое состояние, и душа, обладающая властью над телом в земной жизни, сохраняет свою деятельность и силу и после смерти тела. И развоплощённый колдун несравненно могущественнее и опаснее, чем живой, бывший до этого. Ведь если еще при жизни он мог, впадая в состояние мнимой "малой смерти" (обмирание тела) одной душой, в тончайшей призрачной оболочке переносится в отдаленные места, нагонял и рассеивал тучи, оборачивался зверем, то насколько могущественнее и страшнее становится он посмертно, ухе окончательно не связанный телом. Он становится силой, но силой темной, нечистой, ибо, что такое сила, не направленная на добро? Она есть зло.

Эзотерическая мудрость поучает, что средоточием всех низменных страстей человека является особая сфера (клоака) души, подонки личности, где обретаются неизжитые хотения и неистлавшие вожделения, гложущие ее и за гробом.

Если человек всем своим существом погряз в плотской материальности, если воля его была направлена к одной грубой чувственности, то и после смерти душа его будет стремиться к удовлетворению тех же порочных страстей, что обуревали его при жизни.

Но лишенный телесных органов, пребывая там, где нет вещественного мира, он будет испытывать танталовы муки, и состояние его будет неизбывно страждущее, подобно состоянию наркомана, лишенного привычного зелья.

Импульс животной жизни этих злосчастных слишком силен, он долго не может истощиться. Насквозь пропитанные материальностью, они вызвали патологическое уплотнение внешней энергетической оболочки астросома, задержав нормальный процесс его развоплощения и привязав к земле. В силу этого они обрекли себя на жалкое существование в низших приземленных слоях астрала, прозябая там, как полуаморфные, медузообразные призраки-сгустки извращенных желаний и скотских инстинктов. Неудержимо притягиваясь к материи, к тому, что жаждет их плотоядная натура, они ищут случая, чтобы медиум дал им снова вкусить прежние ощущения.

Обычно посмертный фантом рано или поздно истлевает и исчезает в астрала, душа покидает астральный труп и в более тонких одеяниях возносится выше, в более чистые и светлые миры. Если в умершем преобладала духовность, астросом растворяется гораздо быстрее. Но если духовность отсутствовала или подавлялась личностью, приверженной материи, тогда астральное привидение может существовать века и даже, как указывает в "Тайной Доктрине" Елена Петровна Блаватская, "в некоторых, хотя в весьма исключительных случаях — может выжить". И далее: "...или же, если он стал слишком сильным во зле, он становится "бессмертным в Сатане"... И тогда он от отчаяния и потери всякой надежды становится подобным мифическому "Дьяволу" в своей бесконечной злобности... ... это совершенно безнравственные и развращенные люди, но настолько же сильные интеллектуально и остро вдохновляющиеся на зло, как те, кто вдохновляется на добро. Их низшие "Я" могут избегнуть закона окончательного разрушения и уничтожения в грядущих веках (т.е. для кармических целей таким душам разрешается оставаться в активном состоянии... в земной ауре)... ...независимо от того, находятся ли они в человеческих телах, или же вне их, воплощены ли они или же слоняются вокруг в качестве невидимых, хотя и мощных демонов".

Когда могущественные силы, названные китайцами Фын Шуй (ветер и вода) действовали совместно с душами умерших, их таинственное влияние становилось еще более опасным.

Души злобных колдунов являются пагубными не только индивидуально, но и космически-астрально, ответственными за мятежные стихии. Спровоцированные их вмешательством стихийные бедствия бывают куда разрушительнее, чем вызванные естественными причинами.

Умершие колдуны включаются в мир природных сил через слияние их со стихиями.

Таково славянское поверье об окровавленном ноже, вонзенном в самозарождающийся (?) вихревой столб, поскольку этот вихрь душа колдуна. Такова "дикая" или "адская" охота — блуждающий рой мертвецов, оборотней, вурдалаков, обуянный ночной грозой и бурей. Духи закручиваются в смерч, олицетворяющий совокупность злых сил ("закружились бесы разны...").

Великий чародей по смерти должен превращаться (пре-вращаться) в столь же великого демона.

Ритуалы заклятия стихий основаны на уверенности в том, что жрецы черной магии, посредством кровавых жертвоприношений господствуя над душами мертвых злодеев, могут использовать свою власть над ними для принуждения стихийных сил к исполнению своей воли.

Операции церемониальной магии есть попытка через мертвых колдунов влиять на природных духов, ведающих ветрами, молнией, морозом.

Предания всех народов ставят в начале истории золотой век гармонии человека и Природы, представляя дальнейшее существование рода людского, как его постоянную деградацию.

Для еще не падшего человека общение с иными существами было натуральным действом.

Но, противопоставив себя Природе, он этим только лишился ее покровительства. Негодующие духи отвернулись от него, предоставив его Карме. Утратив духовное понимание Природы, и чувствуя себя осиротевшим, он видел свое бессилие перед стихиями, как зависимость от нечеловеческих сил. Зависимость эта очень возросла для земледельца, чье Небо всегда было не предугадываемым.

Ему внушалось, что снискать милость высших существ можно только обильными жертвоприношениями, и потому кровь человеческая и животных лилась постоянно.

Злые духи пробуждаются кровью, они требуют пролития крови — этого символа материи, и потому обожествивший их род людской стал приносить кровавые жертвы.

Но под каким бы именем не выступал божок, приникающий подобные дары, будь то Зевс, Иегова или Кетцалькоатль, он, несомненно, — исчадие ада. История, проложенная кровью, оказалась тупиковой. Она закономерно и неумолимо подвела к тотальной экологической катастрофе.

Природа предъявила человеку огромный кровавый счет, расплачиваться по которому он ухе начал.

Исследователи первобытных культов полагают, что происхождение понятия жизненности, соотносимой с кровью, древнее, чем представление о жизненности-дыхания.

В фольклоре многих народов типичны заклинания, обращенные к крови, как к живому существу. Кровь способна реагировать на волевые усилия, ее можно гипнотизировать, увещевать, заговаривать. Даже у страдающего гемофилией кровь свертывается под влиянием внушения.

Первоисточником жизненного флюида, воспринимаемого эфирной субстанцией живых организмов, является Солнце. О том, что именно кровь непосредственно и чрезвычайно чутко реагирует на биоактивное излучение Солнца (названное А. Л. Чижевским 2-излучением), свидетельствует открытая японским ученым-гематологом Маки Таката Ф-реакция. По словам Таката "эта оживляющая радиация не может быть выявлена чисто физическими методами. Ее, возможно, измерить только при помощи реакции в сыворотке крови" (из письма к А. Л. Чижевскому и Ю. Шишиной).

Древнейшее представление человечества таково, что кровь — душа всего живого, имеет двойственную природу: одну материальную, видимую, а другую — имматериальную, невидимую, сокровенную. Эта сокровенная, содержащаяся в крови жизненная сила, имеет свойство усиливать жизненность психических вампиров — обитателей низших подпланов астрала, играя роль посредствующего медиумического начала. Способствуя сгущению астрально-эфирного фантома и облегчая формацию его тонкой флюидической оболочки, она создает темным потусторонним силам благоприятные условия для чувственного проявления.

Усилившись материальным элементом — кровью, они становятся ужасными самостоятельными существами, толкающими человека на новые преступления и наслаждающимися совершающимся злом.

Кровь, как субстанция, есть необходимое основание черной магии. Вызов духов сопровождается обязательными кровавыми жертвами. Договор с Князем — Тьмы подписывается только кровью.

Мефистофель говорит Фаусту: "Знай, что в городе ты оставил следы твоего кровавого греха. На месте убийства парят мстительные духи и ждут возвращения убийцы" (Гете "Фауст").

Существа эти чуют кровь, как стервятники — падаль. Заслышав боевой клич Кухулина, зовущий к сражению, "в тот же миг взвыли вокруг демоны и оборотни, духи земные и воздушные...". "Куда бы ни шел Кухулин, витали вокруг него, предвещая кровавую гибель героев и воинов" (кельтский эпос "Похищение Быка из Куальнге").

Римляне называли это отродье лярвами или лемурами, греки — керами, эринниями, индусы — пизачами, славяне — упырями.

Некромантией называлось вызывание теней мертвецов с целью узнать будущее. Необходимой принадлежностью некромантии была кровь, которую пили тени, чтобы иметь силу отвечать на вопросы. Кровь считалась основным элементом жизни и принесение ее в жертву, рассматривалось не только как средство временно как бы оживить покойника, но в как драгоценный дар в его дальнейшем существовании. Гомер описывает вызов Одиссеем духа прорицателя Тирезия. Принеся жертву, Одиссей пролил кровь, и духи жадно устремились к ней, чтобы вкусить и, таким образом, проявиться на земле. Но Одиссей отгонял их острием меча, пока дух Тирезия не напился крови и не ответил на вопросы.

Гильом Рубрук, посетивший монгольскую империю в XIII в., идет о жрецах-прорицателях, призывавших духов. Те, "кто хочет иметь ответы от демонов", приходят ночью и прорицатель начинает заклятья. "Наконец он начинает бесноваться, и его начинают вязать. Тогда демон является во мраке и хам (кам, т.е. шаман) дает ему мяса, а тот начинает отвечать "(Рубрук. Путешествие в восточные страны. СПб 1911.).

В Средней Азии и Казахстане шаманы-лекари и поныне применяют испытанный способ удалить зловредных духов, причиняющих болезни (преимущественно душевные). Рядом с больных режут живую курицу и сразу же относят ее на святое" место. Кровь неудержимо притягивает духов, нуждающихся в ней, и вместе с окровавленной курицей они покидают больного.

Тувинские шаманы применяли ритуальный вынос сырого мяса из юрты, где находился больной. Подразумевалось, что злые Духи — носители болезни охотно оставят юрту, прельстившись лакомым для них запахом кровоточащей пищи.

"Жрец мажет кровью девушке и князю лоб, горло и плечи, транс тотчас прекращается, одержимые впадают в прострацию" (М. Оттен. А. Ванса "Чародеи с Явы", пер. с фр. 1973г.).

Исследователи доламаистских культов народов Центральной Азии и Тибета указывают, что злым Божествах кровавые жертвы приносили черные шаманы, связанные с духами "нижнего" мира.

Шаман, камлающий черным (злым) духам преисподней, сам становится злым.

В поверьях европейских народов способность колдовать передается из поколения в поколение. Умирающая ведьма делится своим умением с дочерью и та не может отказаться, иначе ее ждет суровое наказание от злых духов.

Будущего шамана выбирал сам дух: личный, кровный предок-шаман, ищущий наследника своего шаманского дара.

С какой же целью духи избирали нового шамана и покровительствовали ему? Зачем им это нужно? Что извлекали они для себя? Ответ на этот вопрос ясен и прост. Они извлекали драгоценнейшую для них субстанцию — кровь.

Духи не вполне бестелесны и нуждаются в пище. Шаман кормит их ритуальными жертвоприношениями, предназначенными им. У эскимосов, например, когда посмертный призрак впервые являлся Будущему шаману, он прямо предлагал ему стать своим кормильцем. Таким же было первое посещение и у сибирских народов. Загробный выходец являлся к избранному им наследнику и, встречая отказ, угрохал смертью, истязал и заставлял насильно служить ему.

Духи умерших колдунов требовали от своих служителей жертв.

Камлание шамана обычно сопровождалось закланием животного. Окровавленное сердце или легкие клали на головной убор шамана с целью увеличения его шаманской силы. У бурят при обряде посвящения в шаманы совершалось жертвоприношение козла, которого живьем, пропоров внутренности, подвешивали на весте. Козел посвящался покровителю шамана. Считалось, что кровь козла обладает особыми магическими свойствами. Вообще в древних жертвенных обрядах часто фигурирует козел. Античная трагедия возникла из обрядов культа Вакха; важное место среди них занимали ритуалы, связанные с жертвоприношением козла. Само слово "трагедия" означает "песнь козла".

Чешский этнограф М. Стингл пишет о тайном афро-кубинском обществе Абакуа. Негры — черные жрецы черной магии, причащаются кровью козла, а остаток преподносится некоему могущественному духу.

У якутов считалось, что шаман властен только над теми духами, которые отведали кусочек его мяса во время страшной операции "кромсания тела" и "пересотворения". Этот обряд посвящения духи производят над будущим шаманом во время мучительной "шаманской болезни". "Пересотворение" — обретение способностей принимать в себя духов шаманов-предков, давая нм возможность проявиться в материи посредством заимствования биоэнергетических потенций медиума. К психоплазме присоединяется посторонняя сущность, проникает и сливается с ней. Нередко перед камланием шаманы пили кровь. Считалось, что для насыщения вселившегося в него духа шаман сам должен есть жертвенное мясо и пить кровь.

Современный иранский врач-психиатр Саэди в исследовании "Одержимые ветрами" (пер. с перс. М.1977) пишет о малоизученном культе духов "зар" в Иране и аналогичных культах, бытующих среди жителей арабских стран, Эфиопии и Восточной Африки.

Зары, или ветры — злые, в основном духи. Вселяясь, они вызывают различные болезни, умственные и психические расстройства (в данном случае это допускается отводимой им ролью проводников кармы).

Заклинатели-колдуны, также одержимые ветрами, но доверительно с ними общающиеся, являются медиумами-посредниками между духами и теми, в кого они вселяются. Эти колдуны, также передающие свои функции по наследству, все без исключения — чернокожие пьющие жертвенную кровь, причем их авторитет и значимость возрастают в соответствии с числом подобных кровопитий.

Для изгнания и усмирения духов исполняются специальные обряды, во время которых не редко по требованию духа приносится в жертву животное и происходит кровопитие. Дух пьет кровь и нисходит: в трансе духи начинают говорить устами одержимых.

При сравнении изложенного с тем, что известно о черном шаманстве обращает на себя внимание разительное сходство и аналогия целого ряда деталей. "Кормление" духов кровью неотъемлемый ритуал также и в афро-американских культах Шанго, у водуистов, последователей умбанды и прочих (некоторые мрачные церемонии культа Воду описаны в романе Жака Стефана Алексиса "Деревья-музы канты").

Классическим примером шамана-заклинателя приносящего кровавые жертвы, является Вейнемейнен, герой "Калевалы" (смотр: песнь 16).

Именно те мертвецы вкушают с особым удовольствием кровь, которые еще при жизни пили ее. Сибирские народности, например орочи, были убеждены, что некоторые, особо сильные черные шаманы, выбираясь по ночам из своей земной оболочки, оборачивались хищным зверем. Имеются многочисленные нанайские предания о черных шаманах-людоедах. Один из исследователей шаманства приводит такое из них: "В одной деревне внезапно заболел и умер ребенок. Родители, заподозрив неладное, решили стеречь тело ночью, не зажигая огня. Вдруг в дом вбежала белая собака и стала пить кровь ребенка. Отец вонзил в нее острогу, и собака исчезла. Наутро занемог односельчанин, "великий" шаман. Когда его осмотрели, на животе обнаружили рану от остроги. В тот же день он умер".

Подобные поверья о колдунах-оборотнях известны всем, без исключения народам. Они встречаются в произведениях не сказочной прозы: легендах, сказаниях, демонологических рассказах-бывалыщинах.

В чудесной поэме Гоголя "Майская ночь, или Утопленница" сотникова дочь отрубает лапу у кошки, а наутро без руки оказывается её злая мачеха-ведьма.

Известны примеры "воскрешения" шамана после длительной каталепсии, в чем кроется основная причина запрещения хоронить его в течение семи дней. Мнимая смерть шамана представляла собой не что иное, как глубокую летаргию с выделением астросома, способного проявляться в любом (в том числе зверином) обличье.

Даже сама смерть не могла угомонить иного шамана. На шаманском кладбище мерцали по ночам огни, и слышалось рокотанье бубна. Подземные захоронения у народов Сибири в прошлом осуществлялись по отношению к шаманам, которые "съедали души людей". Их погребали лицом вниз, чтобы они не могли "выйти". Сходные меры, призванные обезвредить зловещих мертвецов, применялись повсеместно. Восточные славяне хоронили колдунов лицом вниз и в могилу вбивали осиновый кол.

Посмертный призрак, прикованный к трупу подчувственной функциональной связью (подобной той, какая наблюдается на спиритических сеансах между медиумом и материализовавшейся фигурой), вампиризирует свои сонные жертвы, похищая содержащееся в крови жизненное начало. Замогильный жилец поддерживает, таким образом, свои останки в состоянии своеобразной каталепсии, а жертва страдает упадком сил, малокровием, — и погибает.

Эти страшные поверья находили оправдание в многочисленных свидетельствах о вынутых из гробов телах, лишенных трупного запаха, без признака гниения и, главное, насыщенных кровью. Дыхательные органы бездействовали, жизнь пребывала в сердце.

Следует обратить внимание на следующее сходство: и вампирами, и черными шаманами становятся обычно в силу наследственности.

Самым существенным в культе обожествленных колдунов-предков были жертвоприношения, поскольку от них зависело как человеческое благополучие, так и участь тех, кому эти жертвы предназначались.

Арджуна говорит Юдхиштхире, что боги существуют жертвоприношениями, и им угоднее тот, кто приносит обильные жертвы. Согласно древним легендам, упоминаемым в "Махабхарате", Парашурама, истребив весь род кшатриев, образовал пять кровавых озер и напоил своих предков, "кровью удовлетворил своих предков".

Духи нуждаются в пище и, если люди забывают об этом, то духи напоминают тем, что насылают несчастья, постигающие весь народ в виде тлетворного поветрия, мора, психопатических эпидемий и прочих напастей.

Считалось, что тогда только чрезвычайными мерами, возможно, умилостивить ненасытных. Вопрошали оракула, дававшего подчас очень жестокие ответы; смягчить бедствия способна лишь человеческая жертва. Отсюда ритуальные убийства.

Святейшей частью ацтекских ритуалов являлось человеческое жертвоприношение, поскольку кровь была "пищей богов".

Омерзительные фанатики воображали, что Солнце согревает Землю лишь пока, его питает кровь принесенных ему в жертву людей. Конквистадоры обнаружили в главном храма ацтеков 136 тысяч черепов. Монтесума, чтобы отметить свою коронацию, умертвил 12 тысяч военнопленных.

Цивилизация майя также была основана на крови, что и явилось причиной ее внезапной гибели.

У негров Дагомеи массовые человеческие жертвы приносились в дань предкам короля, Позднее людей заменили домашние животные. Именно из Дагомеи берет свои истоки кошмарный культ Вуду.

Гладиаторские бои у этрусков также имели ритуальное значение.

Гекатомбы человеческих жертв пожирал Молох, в чьем раскаленном чреве заживо сжигались дети. Диадор рассказывает, что в 311 г. до н.э. было сожжено сразу 200 благородных детей. Да, воистину Карфаген должен бы быть разрушен

Чудовищным божествам-вампирам, требовавших массовых убиений, служили и другие, родственные карфагенянам семито-хамиты;

халдеи, финикийцы, а в особенности иудеи, доходившие до ритуальной антропофагии (см, Библию: Левит. XXVI, 29; Второзак. XXVIII, 53; и т.д.).

Апокриф, известный в средневековой обработке под названием "Завещание Соломона", — не что иное, как трактат по черной магии. "Упоминаемая здесь печать Соломона это магическая пентаграмма для вызывания духов", указывает известный русский ученый, глава исторической школы Всеволод Миллер (Вс. Миллер "Ассирийские заклинания и русские народные заговоры", "Русская мысль" кн. У М.1896 г.).

Пентаграмма (пятиконечная звезда), — геометрический символ огромного теоретического и реализационного значения.

Это астральное клише "Синагоги Сатаны" обладает колоссальной (но не непреоборимой) мощью.

В ментальном плане пентаграмме соответствуют догматы зла. Так называемая Пламенеющая Звезда является необходимой принадлежностью Товарищеской Ложи в масонской паутине и печатью ее темного хозяина (эгрегора) — астрального паука-кровососа.

Это ему принес в жертву царь Соломон 22 тысячи быков (Библия. Вторая книга Паралипоменов VII).

Уйдя из земной жизни, сам Соломон, как великий колдун и бессмертный во зле нечестивец, втянулся в астросом эгрегора, усилив его могущество. И сам стал требовать кровопусканий от верных своих служителей — "вольных" каменщиков, "строителей храма Соломонова".

История одомашнивания животных остается таинственной и непонятной.

Предки всех известных народов получили уже одомашненных животных. Почему, как, где и когда человек впервые стал приручать и разводить животных? Ведь одомашнивание положило начало животноводству; животноводство, как выращивание убойной пиши, есть занятие, противоречащее законам Природы. И нарушение этих законов неумолимо привело к тотальной экологической катастрофе.

Прирученных животных человек оторвал от Природы, а их силой вооружился для Борьбы с ней.

Растить, кормить, а потом резать беззащитных и доверчивых друзей-помощников, тех, кто его одевал, поил и питал, такого коварства и бессердечия не было у первобытного охотника.

Но вегетарианство обосновано не только морально и медицински, но и экологически, и экономически.

Заменяя леса, сады и пашни пастбищами (а затем и безжизненными пустынями), интенсивное скотоводство уничтожает дикую Природу. Другим фатальным последствием является отравление Природы через сточные воды отходами гигантских животноводческих комплексов.

Известный бельгийский эколог П. Дювинью указывает, что на земном шаре сейчас примерно столько же крупных домашних животных, сколько и людей. И на откорм этого поголовья идет зерно, которым можно было бы насытить сотни миллионов голодающих.

Статистика свидетельствует, что большая часть используемых в сельском хозяйстве земель служит для производства, в конечном итоге, — мяса.

Проблема мирового голода есть следствие противоестественной пагубной страсти человека к мясу, в то время как симпозиумы "защитников Природы" напоминают совещание лисиц, озабоченных охраной курятников.

"Мы разорвали, расщепили живую слитность всех стихий,
И мы, живя одним убийством, Бормочем лживо: "Не убий".
Константин Бальмонт

Но каков же все-таки был первоначальный импульс, заставивший человека приручать и разводить животных? И, прежде всего, как он смог это сделать?

Как удалось приручить горного барана, животное чрезвычайно дикое, своенравное и свободолюбивое? Как были покорены, обращены в рабство могучие и грозные звери, — тур и вепрь?

Приручить их, обрести власть над ними могли только люди, обладавшие огромной гипнотической силой воздействия, колдуны, заклинатели, шаманы.

Способность к перевоплощению, оборотничеству позволяла им в ритуальной церемонии вступить в непосредственный контакт со зверем, заворожить его и подчинить своей воле.

В греческом мифе царь Палий поставил условие, что отдаст свою дочь в жены тому, кто приедет за ней в колеснице, запряженной львом и вепрем. Легенда кажется неправдоподобной, но действительность поражает нас гораздо больше. На Руси известны чародеи — хозяева змей". На островах Тихого океана заклинатели усмиряют акул поцелуем, повергающим их в транс. Неразгаданное искусство ставит в тупик специалистов по зоопсихологии и профессиональных дрессировщиков.

Приручение животных произошло благодаря колдунам-шаманам, которым необходимо было иметь постоянный запас жертв.

Некоторые историки, верно, полагают, что причины одомашнивания были религиозно-культовые. Употребление мяса и шкур носило первоначально побочный характер.

Шли века. Постепенно убой животных перестал сопровождаться какими-либо эмоциями. Вольный зверь стал домашним скотом, объектом пищи, и только.

Прародиной ряда древнейших семито-хамитских цивилизаций была Атлантида, откуда народы и позаимствовали домашних животных. В предании Платона говорится, что на Атлантиде были "лошади и прочие рабочие животные". В том же предании описан обряд заклания буйвола в "приятную для божества жертву".

Передача жертвоприношений производилась через огонь, обеспечивающий общение человека с высшими силами.

В процессе сожжения жертва лишалась телесной оболочки, так как лишь в виде огня и дыма, насыщенного кровью, она могла быть употреблена духами.

Уноситель жертв — таков эпитет ведийского Агни. Иначе Агни именовался Кравьядом — "пожирателем кровавой плоти". Русское слово "ягненок", имеющее своим корнем "яг", сопоставимо с санскритским "яга" — жертва (агнец — ягненок от индоевропейского агнь — барашек).

"... а тот огонь, подкрепленный обилием мяса, крови и жира, казался бездымным, поднимаясь высоко в пространство... ... Выпивая жир всевозможных существ, пожиратель жертв, получив такую амриту, добытую Кришной и Арджуной, исполнился радости. Удовлетворенный, он, испытывая высшее блаженство" (Махабхарата, кн.1, гл.219).

Заклинательные книги Атхарваведы включают описание магических ритуалов, призванных воздействовать на божества посредством жертвоприношений. По мнению многих востоковедов, ведийские гимны или мантры, посвященные, в частности, обрядам жертвоприношений, показывают, что арийцы той эпохи уже испытывали влияние туземных культов местных индийских племен. А это прямо указывает на более позднее происхождение жертвенных формул.

Мы знаем арийцев уже в Индостане, где примешавшаяся кровь темнокожих туземцев и изнеживающий, расслабляющий климат не лучшим образом повлияли на нравы доблестного нордического народа.

В "Махабхарате" Юдхиштхира — "темно-синего цвета". Арджуна — "темный, точно синее облако".

Культ Кришны, само имя которого переводится как "черный", был усвоен арийцами в области проживания темнокожих аборигенов австралоидного расового типа.

Ученые нередко высказывают мнение, что массовые кровавые жертвы животных и культ хаомы противоречат учению Заратустры и лишь позднее, во времена составления Младшей Авесты, они стали дозволенными.

Древние арийские племена особо почитали светлое солнечное Божество — Митру. Митра — хранитель нравственного порядка, блюститель добра, правды, чистоты. Ему гораздо более угодны духовные подвиги и обуздание страстей, нежели кровавые жертвоприношения.

Но подобное бескровное служение было невыгодно жрецам официальных культов, проповедовавшим кощунственную мораль о высшей искупительной силе кровавых жертв.

XIV книга "Махабхараты" наз. "Книгой о принесении в жертву коней. Там говорится о заклании трехсот животных, в том числе священного коня. Мозги коня были сварены, царь Юдхиштхира и его братья вдыхали исходивший от варева запах "очищающий от всех грехов". (?)

Но разве можно перехитрить Карму?

Каста профессионального жречества усиленно поддерживала в народе веру в свою особую миссию посредников — искупителей, в свое сверхъестественное могущество и способность распоряжаться стихиями.

Покров таинственности позволял им устрашать и властвовать.

Но, как верно замечает Г. Честертон, "Где бы вы ни увидели людей, коими правит тайна, в этой тайне заключено зло... Истинные мистики не прячут тайн, а открывают их. Они ничего не оставляют в тени, а тайна так и остается тайной".

В большинстве своем древние храмы были просто бойнями. Жрецы, естественно, — не духи, и не могут питаться одними испарениями. К примеру, жрецам-брахманам нельзя есть мясо, за исключением "освященного" мяса жертвенных животных.

Невольно бросается в глаза сходство слов "Жертва", "жрущий" и "жрец".

Император Юлиан, следовавший уже искаженному митраизму, собственноручно закалывал животных. Античный историк Аммиан Марцеллин говорит, что "он без всякой меры приносил в жертву, и можно было опасаться, что не хватило бы быков, если бы он вернулся из Персии". Христиане называли императора "быкосжигателем". Понятно, почему Юлиан потерпел поражение в борьбе с христианством, в своих попытках возрождения непонятого им язычества.

Благим духам отвратна кровь, сквернящая алтари.

Нет тела без души, но нет и души без тела. Это убеждение, составляющее господствующее верование человечества, можно отыскать в недрах всех допотопных культур. И ранние учителя Церкви, — Ориген, Тертуллиан, Ириной и другие вслед за гностиками без колебаний говорят о "воздушных телах" ангелов и демонов. Иоанн Дамаскин писал об "оболочке тонкой", которую имеют все духи, существа хотя и бесплотные в сравнении с человеком, но не бестелесные.

Согласно представлениям многих народов, души умерших, так же как и божественные, и демонические сущности, насыщаются запахами пищи, оставляя для живых ее телесное содержание.

Древние обряды восточных славян предписывали до 40-го дня "кормить" покойника. Пекли хлеб и разламывали его, пока еще шел пар, веря, что этим паром кормится умерший (несмотря на успехи химии, специалисты не могут искусственно воспроизвести натуральный запах свежеиспеченного хлеба).

По утверждению известного синолога В. Груба, когда китайцы предлагали духам предков заупокойную пищу, то "это отнюдь не следовало считать чисто символическим актом; напротив, и тут в основе лежит представление, что божества, в самом деле, вкушают от поднесенных им яств и напитков, хотя при этом ограничиваются только их невещественной субстанцией" (В. Грубе "Духовная культура Китая",1912 г.).

Миссионер Христофор Борри писал из Индокитая об одном народе, которому церковники "хотели возразить против их почитания предков жертвами, указывая на тождественность мяса до и после акта жертвоприношения, но были посрамлены глубокомысленный указанием, что духи берут себе невидимую сущность мяса, а видимое вещество оставляют своим поклонникам" (Павел Флоренский "Общечеловеские корни идеализма").

По верованиям корейцев, "голодные" духи — это оставшиеся без погребения и без жертв потомков неприкаянные тени, злые и вредящие людям. У одних народов духам предлагалась настоящая пища, которую клали перед "идолами" или мазали им рот. У других — духам предназначались кровь и запах жертвенного угощения.

Неоплатоники Порфирий и Ямвлих утверждали, что воздухообразным телам демонов весьма нравится запах крови и жира от обгоревших жертвенных животных. Пахучие молекулы, входящие в состав дымного облака, привлекают известные астральные сущности.

Запахом кровавых испарений питаются души развоплощенных злодеев и колдунов. Как вампир живет и набирает силу за счет жизнетворного начала — крови, так принимающие эти жертвы отродья, хищно поглощают насыщенные кровью дым и огонь, испытывая возбуждение и даже поддерживая этим свое существование. "И устроил Ной жертвенник Господу: и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Господь приятное благоухание..." (Библия, кн. Бытия, гл.8,ст.20-21).

Вообще в древнеиудейской религии вдыхание запаха внутренностей жертвенного животного считалось высшим удовольствием и характеризовалось как прекрасное.

Но вещая дева Кассандра чувствует запах могильного тления, ей чудится, что она в Аиде; оказывается, что близ нее совершается жертвоприношение (драма Эсхила "Агамемнон").

"Мало того, что творят такое бесчинство, злодейство приписали самим Богам, и верят, что Силы Неба убийству быка того трудолюбивого рады", так говорил Пифагор (Овидиевы превращения, кв.XV, пер. А. Фета).

Пифагор был последователем религиозно-философского учения орфиков, восходящего к фракийскому мистику Орфею. Орфики отвергали кровавые жертвы и употребление мяса.

Одним из самых ненавистных для церковников гностических братств были каиниты, названные так за свое почитание Каина, первого, согласно преданию, принесшего бескровную жертву.

Некоторые, наиболее проницательные историки считают, что ранние охотничьи культы палеолита не сопровождались кровавыми жертвоприношениями. Такие жертвоприношения возникли с появлением шаманства. Этнографы отмечают, что воспоминания о бескровных жертвах светлым добрым божествам живы у народов Центральной Азии и по сей день. Отголоском этой древнейшей культурной традиции является сохранившийся до недавнего времени у якутов обычай посвящать лошадей высшим светлым божествам. Угоняли лошадей как можно дальше "с тем, чтобы и самим их уже не брать". Это называлось "угонять жертву" (Г. Р. Галданова "Доламаистские верования бурят", Новосибирск, 1987 г., стр.41).

В отдаленнейшие первоначальные времена убиение животного вообще рассматривалось, как требующее наказания. И еще одним отголоском этого представления были архаичные греческие "буффони", при которых заклавший жертвенное животное жрец должен был спасаться бегством, подобно убийце, до искупления его черного деяния.

В балладе Шиллера "Элевзинский праздник" богиня плодородия Церера, с содроганием отринув кровь, поучает:

"Чистым чистое угодно.
Дар, достойнейший небес:
Нивы колос первородный,
Сок оливы, плод древес".

По указанию самого дельфийского оракула очистительное учение орфиков, отвергавшее жертвы, было допущено в Афинах в царствовании Лизистрата (VI в до н.э.), когда чума и всевозможные бедствия опустошали страну, а многочисленные кровавые пожертвования не приносили избавления.

Былина о Садко — единственная во всем русском эпосе, где герой попадает в иной мир, встречаясь там с хозяином водной стихии — морским царем и со своей суженой — русалкой. Эту часть былины исследователи признают самой древней в русском эпосе, до-новгородской, доисторической, восходящей, надо полагать непосредственно к палеолиту.

Царь морской останавливает корабль Садко и, чтобы сдвинуть его с места, следует принести человеческую жертву. Представления о необходимости выплаты дани, "кормления", принесение жертв, в том числе человеческих, мореплавателями морскому царю были широко распространены.

Но из дальнейшего повествования становится ясно, что водяной потребовал к себе Садко не как жертву. Он относится к герою отнюдь не враждебно, — прежде всего, в этом и сказывается глубочайшая архаичность былины. Садко побеждает благодаря помощи постороннего существа — морской девы, образа баснословной давности, напоминающей о былой гармонии между человеком и стихийными духами.

Великие чары кроются в запахах.

В основе слова "парфюмерия" латинский корень "фумус" — "воскурение", "воспарение".

Некоторые ароматы освобождаются только при сгорании.

Жрецам были известны секреты психологического воздействия ароматов, порождающих религиозный экстаз, страх, забвение или напротив, пробуждающих воспоминания прошлых воплощений.

Ароматические эманации имеют влияние на астрально-эфирные планы бытия. "Древние верили, что боги наслаждаются душистыми испарениями и умилостивляли их фимиамом и благовониями: утверждая, что в них обитает дух жизни, имеющий природу эфира или чистейшего небесного огня, они приносили им дары приятнейших курений" (Н. Кузанский "Охота за мудростью", трактат XV в.).

Одним из древних мудрецов, на кого ссылается Н. Кузанский, был, без сомнения, святой провидец Аполлоний Тианский, аскет, целитель и благодетель несчастного человечества.

Пятая космическая стихия — "эфир, который следует считать первоначалом богов, ибо, подобно тому, как все смертные твари поглощают воздух, также бессмертные и божественные создания поглощают эфир" (Флавий Филострат "Жизнь Аполлона Тианского").

И в мире Духов лишь низшие из них питают слабость к тлеющим головешкам.

В своей биографии Бенвенуто Челлини вспоминает о встрече со священником, показавшим целый легион демонов на фоне курящегося фимиама.

В вавилонском предании о сошествии богини Истар в "Страну без возврата", говорится, что богине не следовало умащиваться благовониями, ибо демоны — служители царства мертвых могли сбежаться на запах.

Тайной окутана жизнь мыслителя-романиста Сирано де Бержерака. Известно только, что он был знаком с древними оккультными доктринами и учением мистического ордена Розенкрейцеров.

Знания, которыми обладал де Бержерак, были непостижимы для его современников. Сам он признавался, что в эти знания его посвящает некий Демон, сопровождающий и покровительствующий ему в "ином свете".

Говоря о загадочной до сих пор проблеме ощущения запахов, де Бержерак ссылается на Демона, сообщившего ему, что существа "иного света" питаются запахами. В другой раз на недоуменные вопросы де Бержерака Демон ответил: "Между вашим сознанием и пониманием этих тайн — слишком мало общего, чтобы вы могли понять их...".

Гераклит, опиравшийся на эзотерическое учение орфиков, говорит: "Души обоняют в Аиде". Судя по содержанию этого сохранившегося фрагмента, Гераклит полагал, что в обители мертвых совершаются некие процессы, о которых люди ничего не ведают.

Жрецы несли на алтари жертвы сожжения "кипарисовое или кедровое дерево, но более всего — душистые смолы, ладан и мирру.

Но эти смолы источает хора в результате нанесенной дереву болезненной раны.

Ощущая боль каждого срубленного дерева, как свою собственную, Торо обращается к дыму очага в таких стихах:

"... А у меня курись, как фимиам, Моля богов простить мне жаркий пламень".

Цветы используются индусами как наипрекраснейший ритуальный дар божествам. Обрывая благоуханные цветущие деревья, люди, словно завороженные злом, верят, что воздают почитание высшим силам. Но лишь оскорбляют этим Божество.

Солнце в своем Божественном Милосердии дарует жизнь всему сущему. Неужто Его могут радовать увядающие, умирающие цветы, тлетворный дух цветочного трупа?

Лучший и достойнейший способ почитания Светлого Божества не губить, а лелеять жизнь!

Цветы трогают ваше сердце, но ради всего святого, не трогайте их. Размышляя о приношении цветов в жертву Будде-Учителю Мудрости и Сострадания, великая императрица Комио, правившая Японией в VIII веке, писала в одной из своих поэм:

"Срывая цветы, я рукою невольно их оскверняю.
Пусть же стоят на лугу ветром колеблемой жертвой
Буддам времен минувших, сегодняшних
и грядущих".

АРОМА-ИОГА, произрастающая из священной заповеди "Не повреди жизни!", предполагает восхождение в "космические" духовные области, где более глубинные стороны индивидуума вступают в контакт с настоящими духовными существами.

Дыхание (эманации) этих Благих Духов создает атмосферу наших возвышенных мыслей и устремлений.

"Те, кто принадлежат к духовно высшим мирам, сообщаются лишь с теми земными смертными, которые через свои личные усилия восходят к ним, к высшему плану, занимаемому ими", так учит нас Елена Петровна Блаватская.

Молитва праведника возносится благоухая...

В легендах европейских народов эфирные тела фей сотканы из лунных лучей и цветочных ароматов...

Баба-Яга в сказке вынюхивает, узнает человека по запаху...

По украинскому народному поверью есть собаки, имеющие природный дар чуять ведьму по духу...

На Руси в "любовный пряник" подмешивали пот со "срамного места" и угощали того, кого хотели приворожить...

Чтобы перенять нечеловеческую стихийную силу Светогора, Илья Муромец должен утереть свое лицо потом умирающего титана...

Вообще фольклор, относящийся к запахам, еще не изучен. Тем более что до сих пор ученым не понятен феномен, именуемый запахом.

Что такое запах? Почему вещества пахнут? Каков механизм ощущения запахов? Какой субстанцией в человеке, на каком энергетическом уровне воспринимаются запахи? На все эти вопросы современная наука не дает удовлетворительных ответов.

Существует около 30 гипотез о природе запаха и обоняния, но нет ни одной исчерпывающей, убедительной, непротиворечивой теории. Сам Эдисон, по собственному признанию, стал физиком только ради того, чтобы разгадать, что такое запах.

Популярная химическая гипотеза обоняния не объясняет многого, например, как кавалеры бабочек-сатурний за десять-двенадцать километров чуют дам. Простые расчеты показывают, что даже если всю половую железу самки превратить в молекулы, то в кубическом метре воздуха на пути самца будет находиться не более одной молекулы пахучего вещества. Вероятность того, что именно эта одна-единственная молекула из многих миллиардов других попадет в распознавательную лунку обонятельного органа самца, практически равна нулю. Обонятельные рецепторы здесь бессильны.

А ведь самец не только чувствует пахучий любовный призыв, но еще и безошибочно определяет направление движения к источнику запаха. Еще более загадочно то, что летящие бабочки уверенно реагируя на запах, ориентируются не по направлению ветра, т.е. запах к ним не доносится ветром.

Изувечив немало прелестных созданий, Жан-Анри Фабр написал, как "узнал, что сильный ветер не мешает самцам находить самку; они летят по ветру, в направлении, наименее выгодном для тех, кто в своих поисках руководствуется обонянием".

В то же время, многочисленные добросовестные эксперименты доказали, что самцов в ряде случаев влечет именно запах самки, а не электромагнитные волны или какие-либо другие еще не известные раздражители.

Что же и каким образом легко и быстро улавливают усики-антенны? Какие необычайные эманации присущи тому, что мы называем запахом?

Физическая природа подобной сигнализации не установлена и ученые, за неимением лучшего, называют ее биоинформацией.

Известный французский ученый Луи Тома в эссе "Семь чудес света современных биологов", чудом номер 5 назвал тайну обоняния — самого загадочного чувства.

Все в Природе обладает своим неповторимым запахом.

Мистики знают что, возможно, постичь ароматы дождя, мороза, сумерек, росы, зари, радуги, Млечного Пути...

"Я слушал голос древних Посвященных,
Что пили Солнце, как мы пьем вино..."
Константин Бальмонт

Джайнские мыслители утверждают, что всем без исключения материальным объектам присущи свойства запаха. В свещенных текстах джайнов сказано, что человеческий орган обоняния несовершенен и не может воспринимать реально существующие запахи.

Известный индийский исследователь М. Л. Мехта указывал на поразительное сходство положений джайнской натурфилософии с некоторыми идеями новейшей физики.

Кто знает, как влияют на наше тело и душу летучие флюиды, не вызывающие ощущения запаха, не пахнущие в человеческом понимании этого слова? Как сказываются при этом сильные эффекты подсознательных воздействий? Известно, что на человека действуют и такие сигналы, под пороговые раздражители, которые он сознательно не воспринимает.

Как понять тот факт, что активность загадочной железы эпифиза (оккультная традиция считает эпифиз причастным к ясновидению и психометрии) находится под влиянием не только световых импульсов, но и определенных запахов?

Астросомы у людей различны и, как говорят астрологи, подвержены неодинаковым планетным влияниям (непрофанированная астрология есть душа астрономии; она рассматривает небесные светила как видимые формы высоких духовных сущностей).

Биохимическая конституция каждого человека так же неповторима и строго индивидуальная, как его биоритмы и отпечатки пальцев. Она отражает еще и уникальность наследственных особенностей организма. Запах человека так же ненавистен дикому зверю, как и его смех. Существует характерный врожденный расовый запах. Запах человека основан на испарениях трудно определяемых веществ. Кожные выделения формируются потовыми, "пахучими", жаровыми и некоторыми другими железами. Основные источники запаха у человека — пот, секрет апокриновых желез, расположенных под мышками, в смешивающиеся с ними выделения жировых желез. Незнание качественного и количественного состава выделений специфических кожных желез не позволяет установить их структуру. Состав секреции, называемый потом, не вполне ясен для Биохимиков. Несмотря на успехи этой науки, никому не удалось выявить и идентифицировать человеческие феромоны — неуловимые биоактивное соединения, которые можно приблизительно рассматривать, как летучие гормоны. Но роль их в жизни человека трудно переоценить.

Запахи, играя на тайных струнах души, самым интимным образом связаны со всеми человеческими настроениями. Столь сильна неосознанная власть обоняния.

Очень часто наши безотчетные симпатии и антипатии, питаемые к людям, имеют своим побудительным мотивом запах этих людей. Не зря совместимость по запахам, обязательно учитывается при подборе космического экипажа.

Совершенно подсознательно мы ассоциируем любимых нами людей с запахом их тела, кожи, волос.

Человеческие афродизиаки имеют огромное значение во взаимоотношениях полов. Будущий король Франции Генрих IV воспылал безумной страстью к Марго, когда разгоряченный, утерся случайно найденной ее потной сорочкой.

В восточных гаремах сохранились секретные приемы, подчеркивающие и усиливающие естественные женские запахи.

Недавно появилась новая наука о запахах — ольфатроника. Ученые Иллинойского технологического института, работающие в этой области, подтверждают, что по запаху можно определить не только расу, возраст и пол человека, во и его диету, и болезни.

Еще древняя восточная медицина по запаху распознавала многие недуги. Действительно, так можно диагностировать дифтерит, диабет, рак, подагру, некоторые психические заболевания и др. Известно, например, что больной тифом пахнет кислотой, запах золотухи (форма туберкулеза) напоминает несвежее пиво, запах малярии — лавку мясника. Около сорока болезней, особенно нарушения обмена веществ, сопровождаются характерным запахом.

О "тошнотворно сладком запахе, который делает нестерпимой близость прокаженного", писал С. Моэм в романе "Луна и грош".

"Поражают обоняние свежего человека все азиатские народы, пристрастные к употреблению чеснока и черемши, но между ними резко выделяются евреи от цыган, и всякий носит свой особый запах...", — замечает русский писатель-этнограф Сергей Максимов.

У слонов поразительно тонкое обоняние. Натуралисты и охотники утверждают, что африканский слон по запаху может отличить белого от негра на расстоянии трех километров. Известно и то, что африканские слоны почти не поддаются приручению, чем они как раз и отличаются от индийских. Не играет ли здесь роль специфический расовый запах негров?

Человеческие запахи подобны магниту для кровососущих насекомых. Конкретные привлекающие их вещества не выявлены, условно они названы "факторами крови".

Клещи — переносчики клещевого возвратного тифа, опасного для человека, чрезвычайно чувствительны к запаху человеческого пота.

Знаменитый биолог Карл Фриш отмечает, что одни люди блох привлекают, тогда, как другие отвращают от себя этих насекомых. Некоторые из людей почти невосприимчивы к инфекциям, распространяемым внешними паразитами, благодаря своему индивидуальному запаху. Напротив, есть люди, особо предрасположенные к укусам вшей, комаров, слепней и т.д. Свою жертву эти кровопийцы узнают по особому запаху — следствию нечистой крови.

Выделения кожных желез, определяющие индивидуальный "запаховый портрет" человека, зависят в первую очередь оттого, что человек ест. У пристрастных к мясу людей формируется специфический запах. Разлагающаяся сукровица, трупный яд убоины попадает вместе с мясом в желудок человека и далее в его кровь, отравляя её и вызывая этим целый ряд болезней и преждевременную маразматическую старость. Мясом человек питает червей — паразитов внутри себя.

Но организм стремится избавиться от ядов и через дыхание, и через кожу. И вот эти то насыщенные отбросами едкие, тяжелые, протухшие запахи и притягивают кровососущий гнус, подобно тому, как мух притягивает падаль. Это действительно "факторы крови".

Дурные запахи так же аморальны, как и животная пища. Есть ли на свете зловоние более омерзительное, чем выделения нечистого человеческого тела? Нет, потому что нет в Природе ничего более противоестественного, чем человек, питающийся мертвечиной.

А мириады живых цветов губят для добычи эссенций и духов, призванных заглушить нечистоплотные миазмы.

"Есть запах чистоты.
Он зелен, точно сад,
Как плоть ребенка свеж,
Как зов свирели нежен..."

Это стихи Шарля Бодлера.

Ясновидцы свидетельствуют, насколько поглощенное мясо угнетает и грязнит ауру, разъедая ее, как ржа железо.

Тело — орган космической энергии. И только чистая аура позволяет нам воспринимать тонкие вибрации Природных Сил. Трупы живых существ не только яд для тела, но и препятствие к духовной эволюции. Это оккультная аксиома.

Истинные мистики, повинуясь внушению своего внутреннего голоса, крайне ограничивали себя в пище. Подобная аскеза открывает доступ пище духовной.

Согласно многовековой практике даосов, мясная и вообще грубая жирная пища строго противопоказана, так как духи, обитающие в человеке — микрокосме, не выносят запаха крови и других дурных запахов, образующихся от такой пищи, и могут покинуть тело.

Св. Киприян из Антиохии, кающийся в своих попытках проникнуть в таинства Природы, признает оккультное воздействие длительной исключительно фруктовой диеты, позволившей ему видеть проявление природных духов (которых он называет демонами).

В буддийском свещенном тексте повествуется, как в царстве архатов "вдруг потянуло духом людей из бренного мира". Так небожители поняли, что попавший к ним монах — простой смертный, "грубая мирская плоть".

В комментариях к трактату выдающегося исламского мистика суфия Ибн Араби сказано, что по-арабски слова "аромат" и "благой" созвучны, имеют одинаковое написание и происходят от одного корня. Сам Ибн Араби в книге "Мудрость пророка" писал: "Ангелов же он (Мухаммад) описал, как испытывающих неудовольствие от дурных запахов сего существа из элементов (т.е. человека), запахов, исходящих из-за совершающегося в нем гниения... И именно ангелы испытывают к нему отвращение".

В героическом эпосе и детских сказках, в поверьях, мифах и преданиях разных народов, никогда не знавших друг друга; в творениях духовных учителей, провидцев и поэтов, не сговаривавшихся друг с другом, — везде мы находим одно и то же: высшие и благие духи избегают плотоядного запаха человека.

Но существует еще зловоние нравственного распада.

"То смрад грехов — пары пороков гнусных", — писал проникновенный русский поэт XIX в. Ф. Глинка (поэма "Ад").

Эти слова следует понимать буквально. А ключ к уразумению сказанного надобно искать в туманной области трансцендентальной физиологии, составляющей астральную аналогию физического плана бытия.

Александр Гумбольдт в "Картинах природы" повествует: "Эрнардо Писарро, самый образованный из трех братьев, который искупал свои злодеянья в двадцатилетнем заточении в Медине дель Кампо и который умер в возрасте ста лет в благоухании святости...".

О благоухании как атрибуте святости написано без кавычек, ибо это не просто красивая метафора.

Язык, живое слово отражает самую суть явления несравненно глубже, чем научное изыскание. Народ — творец культурных ценностей, как известно, слов на ветер не бросает.

Наивно-достоверное свидетельство благодати благоухания никак не иносказание. Здесь запечатлена правда большая, чем кажется на первый взгляд. Само же словосочетание это почерпнуто не из материального земного мира; истоки его лежат в более духовных сферах и там же раскрывается его сокровенный смысл.

Благоухание святости — таинственное пресуществление благородных вибраций души, претворение естества человеческого в просветленную, благоуханную духовную плоть.

Здесь Алхимия Духа.

Законы трансцендентальной физиологии есть законы нравственные и наоборот.

Горячая сердечная любовь Воина-Подвижника, становясь непрерывной внутренней молитвой, окутывает его ореолом высшей славы.

Невещественная духовная пища, божественная манна насыщает ткань тонкого тела дивными ароматами.

Это одновременно и величайший триумф, и величайшая тайна.

Феномен должен быть воспринят как факт, но сущность в способ его совершения остаются непостижимыми.

Мистики и не пытаются свои прозрения облекать в формулы, а своему живому религиозному опыту придавать характер математического доказательства. Человеку не дано видеть все.

В Упанишадах сказано: одним из первых признаков того, что становишься йогом, будет приятный запах от тела. Знаменитый йог Гендхи Баба — его называли "святой ароматов" — мог заставать свою ладонь источать цветочные в другие запахи.

Выдающийся исследователь метапсихических явлений, французский врач и магнетизер Альберт де Роша писал о святой Екатерина Генуэзской, что она "не только сама экстериоризовалась, но была особенно чувствительна к флюидам других. В присутствии своего духовника св. Екатерина чувствовала невыразимо приятный аромат, исходивший, в частности, от рук духовника".

А вот что пишет о духовном аромате столь заведомый скептик, как Курт Воннегут:

"Стоило кому-нибудь из знакомых попросить — и ладони мадам Блаватской начинали источать аромат сандалового дерева" (К. Воннегут. "Таинственная мадам Блаватская").

Помещик Мотовилов, будучи во время экстаза старца Серафима Саровского рядом с ним в лесу, вспоминал свои чувства: "...в детстве матушка, бывало, покупала духи в Казани в лучших магазинах, так даже в них благоуханья нет такого".

Дематериализация даосских монахов — мистический акт трансмутации телесной оболочки человека в тонкую нетленную плоть, — непременно сопровождался тем, что в воздухе струился, разливался несказанно чудный аромат.

"Когда великий святой Сисой, умирающий при явных знамениях Божьей милости... испустил дух, увидена была молния и храмина исполнилась благоухания" (Патерик Скитский).

Из житий некоторых святых известно, что мощи их благоухали. Так записано в православных преданиях, в истории католической Церкви, в исландских "епископских сагах" и в более ранних христианских источниках.

Св. Андрей, Христа ради юродивый Константинопольский, две недели находился в экстатическом состоянии, внешне подобном летаргии. Придя в себя (!), он поведал, что "Исполнился несказанной духовной сладости и обонял благоухания сильнее райского".

По словам Сальвия, галльского иерарха VI в., пребывавшего в таком же трансе-обмороке, "надо мной повеяло такое сладкое благоухание, что, напитанный им, я не ощущал потребности в еде или в питье до этого самого момента" (т.е. более трех дней).

Вообще в сказаниях многих народов рай всегда представлялся полным цветущих деревьев, ароматом которых наслаждаются развоплощенные души.

Нандана — буквально "прелестный", название сада Индры, или рая. В "Махабхарате" говорится, что там цветущие деревья с нежным запахом. В китайских мифах богиня фей Си-ван-му обитает в персиковых садах. Можно еще упомянуть сад Эдема, кельтский Авалон, полинезийский Ава-Ики...

В поверьях европейских народов феи живут ароматами.

Там, где благоухают душистые травы, где цветущая флора льет медовые волны, там пространство наполнено высшими, добрыми духами.

В поэме А. И. Подолинского "Див и Пери" ночной цветок

"Дремлет в неге, и сквозь сон
Ароматом дышит он
И к нему благоуханьем
С высоты привлечена,
Мчится Пери, и дыханье
Пьет душистое она".

Благоухающая роза — традиционный символ небесной чистоты. "И было это благоухание волшебным свечением чистейшего весеннего эфира... "Аврелия!" — воскликнул я, просыпаясь. Чудесное благоухание розы наполняло келью..." (Э. Т. Гофман "Эликсиры сатаны").

Адам Мицкевич, очнувшись от темного и непонятного сна, в сомнамбулическом трансе записал его стихами. После приписал: "Стихи эти писались, как приходили, без замысла и поправок". В стихотворении "Снилась зима" смерть, экстаз, вещая Природа, светлая языческая жрица, — все тесно переплелось с мистикой цветущих роз и жасмина.

Аура, окутывающая нас, непрестанно меняет свой вид, пластику, цвет под влиянием помыслов, страстей и побуждений. Каждая мысль или чувство запечатлевается на нашем психическом ореоле, каждому душевному трепету соответствует свой неповторимый ритм вибрации и от того только ему присущий перелив цветов.

Некоторые сверхчувствительные натуры, обладающие астральным зрением, воспринимают эти психические эманации. Цветовые импульсы ауры позволяют ясновидцу различать в ней истинный характер человека, угадывать его сокровенные чувства, узнавать отражение лжи, фальши, тайных пороков.

Скрябин и Чюрленис грезили о цветомузыке поющих красок и светящихся звуков.

Мадиумы-сенситивы связывают каждый цвет с определенным звуком. В медицине этот феномен известен как "цветовой слух" (С. С. Корсаков "Курс психиатрии", М.1901, стр.152).

Редко встречается астральное зрение; еще реже астральное обоняние. В восторженном потоке ощущения цвета, звука и запаха сочетаются и взаимопревращаются; душа плывет в благоуханной музыкальной радуге. Ведь Природа говорит на едином волшебном языке.

Душистый букет созвучных соцветий — сказочная гармония гармоний — нечто неизреченное в словах и лишь отчасти поддающееся прозрению высокой вдохновенной поэзии: "У нас веет солнце, звучат цветы, благоухают звуки... за ивой... за мной... (В. Ф. Одоевский "Сильфида").

"Розовые и небесно-голубые птицы оказались благоухающими цветами, а источаемый ими аромат поднимался из их чашечек тихими нежными звуками" (Э. Т. Гофман).

"Вообще в стране духов все создается из запахов... ... Душа человека покидает тело не сразу, не одним прыжком, а уходит постепенно, мерцая как блуждающий огонек. Ее аромат возносится на небо тончайшими, тоньше шелковой пряжи, струйками, и там из этих нитей постепенно создается духовная плоть человека..." (Ясунари Кавабата "Элегия"). На "том свете" мы не будем нуждаться в словах, и нам не потребуется переводчик.

Там, где эфир сладковеен, а запахи лучезарны, там общаются посредством цветоароматических влияний.

Музыкальный инструмент отзывается на вибрации только одинаково настроенного с ним инструмента; мы можем общаться только с созвучными, родственными душами.

И души нечистые, почерневшие от зла и дурно пахнущие, с отчаянием и болью почувствуют свой диссонанс, свою несовместимость со светлыми духовными сущностями. Непреодолимый энергетический барьер разделит их навсегда.

Каждому — своё.

Филострат свидетельствует, что и после кончины своей Аполлоний проповедовал о бессмертии души, изъясняя истинность сего учения, однако же, и предостерегая от чрезмерного любопытства к сему великому таинству: "Срок придет и поймешь..."

Человек, принявший супернаркотик ЛСД может, по его словам, "взбираться по музыкальным аккордам и вдыхать орнамент". Он обоняет мыслеобразы. Придя в себя, некоторые пытаются объяснить, что общение "там" происходит благодаря обонянию. Есть сильные наркотики, способствующие частичной, иногда даже полной экстериоризации астросома, дающие возможность вкусить блаженство "искусственного рая". Подобный суррогат в мистике позволяет совершить прорыв только в низшие области астрала, где мерцает лишь отблеск истинного Солнца.

"Религия" ЛСД — удел слабых, часто психически ущербных личностей.

Любое искусственное опьянение сознания есть путь, ведущий в небытие, будь то утонченное опьянение наркотиком, более искусное опьянение модернистским искусством, или наиболее искусительное опьянение имитацией экстаза — психофизическим тренингом в сектах профанированной йоги.

Все эти исступленные состояния противоестественны, по существу тождественны и различают лишь внешними приемами. Все это — духовная сивуха.

Путь АРОМА-ЙОГИ — опьянение благоуханной свежестью живых цветов — есть путь, указанный самой Природой.

Упоительное дыхание флоры — целомудренной Богини цветов и юности — чистейший, бесхитростный дар, стихийная благодать.

Припади к ее устам и исцелись.

Посвящение в мистерию Природы есть ослепительный миг озарения и всеведения — ЭКСТАЗ — выход адепта в духовном теле.

Окружающий человека мир загадочен и непостижим.

Единственно верная путеводная нить — это милосердие.

Чти святость жизни, и однажды, наедине с Природой, тебя посетит экстаз-откровение, и ты все поймешь сам...

Зеленые растения подарили жизнь животному миру: они создали кислородную атмосферу. Это всем известно.

Но кто подарил жизнь растениям?

В зеленом царстве Природы торжествуют покрытосеменные (цветковые) растения. Поражает их невероятное разнообразие. Без них мы не могли бы жить на Земле. Но почему и как они возникли? Кто были их предки?

Виднейшие палеоботаники и эволюционисты не скрывают своего полнейшего бессилия понять внезапное происхождение высших растений (впрочем, и обо всех других крупных группах растений наука почти ничего не знает).

Самое изумительное — возникновение у растений новых органов — цветка и плода.

"Молниеносность" появления как-то сразу вполне сформировавшихся цветковых растений в недавние геологические эпохи и быстрота их неудержимого распространения столь явно противоречат эволюционной гипотезе, что сам Дарвин называл этот феномен "ненавистной тайной".

По мере развития ботаники в прочих наук усиливается чувство непонимания основ. Отдельные ученые отчаялись найти земное объяснение столь разительным событиям и обратились к космическим причинам вроде взрыва какой-то сверхновой звезды.

Тайна цветения остается непроницаема. Высшее чудо Природы — неприкрытые чудеса. Наиболее загадочно самое очевидное — головки полевых цветов.

Откровения мистиков касаются именно тех областей, где останавливается наука; областей, предваряющих Непознаваемое.

Нет ничего обыденнее зеленой травы, нет чудеснее алхимии, в ней творящейся.

Фотосинтез — важнейший процесс из всех, происходящих в нашем проявленном мире. Это основа, на котором зиждется жизнь. Эхо — чудо номер один.

Сколько лесов загублено ради бумаги для печатания сомнительных гипотез о загадочном механизме фотосинтеза. И все эти тьмы мертвых бумажных листов не стоят мудрости одного зеленого.

Только ему дано владеть таинством преображения энергии Солнца. Растения совершенны, значит, они живут в согласии с Высшей Истиной. Они — самые чистые, самые светлые создания, единственные на Земле питающиеся не чужой жизнью, а непосредственно улавливающие благодатные космические эманации. От того они и благоухают. "Маричипы" — буквально "пьющие лучи Солнца", "питающиеся лучами Солнца", так назывались упоминаемые в "Махабхарате" отшельники, достигшие высшего совершенства, благоухающие йоги.

Есть в мире растений редкие исключения, словно нарочитая злая пародия, дьявольское извращение доброй идеи цветка, а, скорее всего, указание самой Природы. Такова чудовищная раффлезия Арнольды. Все растение состоит из одного массивного цветка, распластавшегося на земле. От него к корням дерева, на котором раффлезия паразитирует, тянутся многочисленные тонкие щупальца-присоски. Цветок растет прямо на корнях дерева, высасывая его жизненные соки. На сотни метров разносится его запах — непереносимое зловоние падали. Этот тропический монстр имеет правильный пяти-лепестковый венчик около трех метров в окружности. Мясистые кроваво-красные лепестки образуют вещественный, зримый символ зла: каббалистическую пятиугольную звезду — Соломонову печать.

Преобразуя животворящее космическое дыхание, зеленые растения дарят всем зависимым от них существам воздух, пищу и лекарства, дарят им жизнь, жертвуя собой.

Только растения — истинные дети Солнца, причастны тайне его света. Основополагающий вопрос о неисчерпаемом источнике солнечной, а, следовательно, и звездной энергии, остается открытым. Термоядерная гипотеза отброшена. Это загадка не только Солнца, но и всей Вселенной. Современная космология не знает, откуда поступает грандиозная Энергия, правящая мирами и лелеющая жизнь.

И что такое эта Энергия, наука тоже не знает. А что вообще она знает?

В растениях угадывается некий замысел самой Природы, проливающий свет на самые глубокие запросы человеческого духа.

Эзотерической мудрости внимали в свещенных дубравах наши языческие пращуры. Листва патриарха-дуба, увядающая осенью и вновь зеленеющая весной, внушала им уверенность в непрерывности перевоплощавшейся жизни в смене поколений и мистическую их связь.

Бессмертная индивидуальная душа человека в каждом новом воплощении облекается в различные личности, бытие которых непродолжительно и эфемерно. Личность не что иное, как личина, маска, надетая для исполнения новой роли на трагической сцене материального мира.

Личность родилась в этом иллюзорном мире и должна исчезнуть. Реальна и непреходяща только внутренняя суть человека — высшие потенции его Духа, цветенье его души — его Индивидуальность, относительно которой различные существования не более чем листья на дереве. Латинское слово "индивидуум" означает "неделимое".

Цветы живут в полной гармонии с Природой, значит, они постигли ее законы и нашли идеальное решение всех своих проблем. Их ароматы несут эту благую весть в наш преисполненный страданиями мир.

Изумительная взаимопомощь цветка и прирученной им бабочки — живая этика Природы, ненавязчивый намек человеку на единственно достойное его отношение к другим видам жизни на Земле.

Люди полагают, что исследуют Природу. Они заблуждаются, и заблуждаются глубоко. Это Природа наблюдает человека, его нравственную готовность к контакту. Хотя контакт присутствует постоянно, он почти всегда односторонний; пусть мы окутаны всеми вибрациями Вселенной, но ощущаем только те, на которые способны ответить. Остальные же для нас не существуют, пока мы не разовьем в себе им соответствующих высоких чувств.

Дурная, нечистая аура не воспринимает трепетного волнения цветка.

Человечество рвется куда-то во Вселенную, мучительно ищет связи с иным, нечеловеческим Разумом, а он под ногами. Люди топчут его, но не опознают; ведь он не такой компьютерный, какого они ждут из пустоты небес.

Здесь, на Земле подливные взаимопроникающие вселенные. Надо только наклониться, опуститься на колени перед наивно-доверчивым цветком.

Все попытки "заговорить" с растением не увенчались успехом; оно не желает вступать в "контакт" на уровне мучительных лабораторных экспериментов. Как человеку услышать зов цветка, если он не желает слушать голос собственной совести?

Для обоюдного контакта должна быть иная первооснова, ибо контакт это не обмен информацией, а причастность всеобщему полю сострадания, когда и душа, и цветок сами раскрываются навстречу друг другу.

Цветы — благороднейшие создания Природы, идеальная гармония Добра, Истины и Красоты. Выло раньше на Руси такое слово: "благолепие".

Даже внешний облик цветущей таволги, благоухание ее роскошных пепельных локонов, все ее изысканное изящество и святая простота, и еще нечто неотразимое, пронзительно влекущее, все это внушает мысль о внутреннем духовном мире цветов.

И они вовсе не нуждаются в очеловечивании, в искусственном одухотворении по людским меркам.

Растение более непосредственно, чем животное, связано с неявным миром духов, оно ближе к природным силам, в него вселяющимся.

Ботаникам очень немного известно о тайнах деревьев и трав, и совсем ничего о сокровенной их сущности, об оживляющих их душах-нимфах, эльфах, феях, девах-древяницах, чей лунатический мир лишь отдельными гранями соприкасается с нашей реальностью.

Корни дерева в Земле, а крона связана с Солнцем. Оттого оно многое знает, и молчаливо. У дерева учится и зверь, и птица. И человеку деревья могли бы многое поведать, если только он сумеет постичь их язык, проникнуть в их душу.

Цветы, распускающиеся от прикосновения ласковых рук, и человек, внимающий предвещанию дерева — отнюдь не сказки. В дошедших до нас наивно-реалистичных легендах разумение языка зверей и трав считалось необходимым атрибутом мудрости и простоты. Здесь звучит отголосок представлений об интуитивном познании, свойственном первобытному человеку.

На заре нашей истории то состояние сознания, какое ныне именуется мистическим, было естественно присуще человеку.

Изначальный лад человека и Природы имел духовные основания. И то, что современное худосочное человечество называет экзальтацией, то юные героические народы переживали органически как воодушевление, вдохновение, одухотворение.

Солнцепоклонники палеолита бессознательно — поэтически воспринимали мир, вживаясь в него силой своей симпатии. Умение мыслить без слов, чистыми чувственными образами позволяло им понимать другие живые существа и быть понятыми ими. Улавливая психические импульсы от растений, они знали, что те, как и человек, имеют душу.

Растения — "живые часы". Растения музыкальны. Растения обладают еще и собственными чувствами, безымянными для человека. Поразительна, чуть ли не сверхъестественна их способность, делать долгосрочные, на сезон вперед, прогнозы погоды. Звери, птицы и насекомые ориентируются именно на растения.

Клубни или луковицы некоторых растений, например, безвременника осеннего, в различные годы находятся на развой глубине. Чем они глубже, тем более морозной будет зима; когда они близко к поверхности, зима бывает мягкая.

Метеорологи в климатологи полагают, что проблема прогноза зашла в тупик. Предел удовлетворительной предсказуемости ограничен буквально двумя-тремя днями. Более длительный прогноз "капризов" погоды — та же игра в кости.

Серьезные специалисты считают, что эта задача вообще принципиально неразрешима, и делу не помогут никакие технические ухищрения, супер-ЭВМ, глобальные и "сверхглобальные" космические наблюдения.

В метеорологии известен так называемый "эффект бабочки". Эдвард Лоренц, ученый из Массачусетского технологического института, иллюстрирует его так, что если бабочка взмахивает своими крылышками в Бразилии, то это может вызвать ураган в Техасе, как бы это не казалось неправдоподобным.

Земля — живой организм, а не бездушный механизм, где все до последнего винтика может быть выверено и выражено правильно мертвыми математическими формулами и графиками.

Хотя погода, как и все на свете, подчинена определенным законам Природы, сами эти законы метафизичны, поскольку причинно-следственные связи, определяющие погоду, пронизывают не только данный нам в опыте физический мир.

Но ведь предугадывают же погоду растения?

И, главное, они никогда не обманываются — им подсказывает сама Природа. Обманывается только "венец творения".

Цветок излучает духовную энергию.

Вдохнуть в себя благоухание — значит, укрепить свою духовность. Душа цветка навевает грезы о метафизике ароматов.

Аромат ощутим, реален и, следовательно, принадлежит земному миру. Но одновременно он бесплотен, невидим, невесом, летуч и поэтому проникает в сверхчувственный мир духов.

Благодаря своей двойственной природе аромат как медиум, связующий эти миры (слова "медиум", "медитация", "медицина" имеют один корень). Недаром пахучие растения издревле считались магическими и имеющими особое отношение к астрально-космическим силам.

Историки и этнографы обнаружили подобные верования в культурном наследии всех народов. И не просто верования, а твердую, непоколебимую убежденность.

Поразительно сходство чародейских ритуалов, основанных на оккультных свойствах пахучих растений. Сокровенная сила этих растений могла войти в знахаря, если только он не побоится и сумеет правильно "взять" их; ведь за каждым из них стоит леший.

Названия многих душистых трав дошли до нас из отдаленнейших языческих времен. Именно за необыкновенный аромат был возведен славянами в ранг культового растения чабрец, известным также под именем тимьян. "Тимус" переводится с греческого как "сила", "дух", и этим было отдано должное тому воздействию, какое он оказывает.

Слово "фармакон", употребляемое ныне в виде слова "фармакогнозия" (наука о лекарственных растениях), обозначало на греческом языке не только лекарство, но и колдовство. Приворотные зелья, "присушивающие" сердце, так же стары и вечно юны, как любовь. Но сушеные травки — это ремесло знахарей, а не дар целителей и экзорцистов.

Цветок благоухает, значит, он цветет, живет. Сорванные же дикие цветы пахнут уже не естественным ароматом жизни, а увяданием. Смерть всегда представлялась людям с косой в руках.

Европейские художники XVII века, начавшие изображать на полотнах цветы в вазах, назвали новый жанр "натюрмортом" — "мертвой природой" — так им подсказала интуиция. Но по какой злой иронии японское слово "икебана" происходит от иероглифов "ике" — жизнь, и "бана" — цветок, и обозначает "живущие цветы"?

Цель науки — знание законов Природы. Мистик же стремится к постижению сущности самой Природы.

Иным достался от Природы
Инстинкт пророчески слепой —
Они им чуют, слышат воды,
И в темной глубине земной...
Великой Матерью любимый,
Стократ завидней твой удел —
Не раз под оболочкой зримой
Ты самое ее узрел...

Эти строки Тютчев посвятил гениальному певцу русской природы А. Фету. Сколь часто впадающие в прелесть принимают наваждение за истину, "сверхъестественные психические феномены — за духовные дары. Наставники человечества учили всегда, что наивысший из даров, каким только Божество может наделить смертного — чувство сострадания.

Телекинез и психометрия, производящие обычно наиболее эффектное впечатление на неискушенного наблюдателя, являют собой в большинстве случаев лишь проявление психических сил низшего порядка, имеющих мало общего с истинной силой Духа.

Для Воина-Подвижника паранормальные способности — побочные результаты нравственного самосовершенствования, придорожные цветы вдоль пути. Высшее начало влечет за собой низшее. Такова еще одна оккультная аксиома.

Чародейство — это не чудо. Единственное неподдельное чудо, это когда человек, от рождения злой, побеждает самого себя.

На вопрос о смысле АРОМА-ЙОГИ не может ответить человек. От человека можно получить только слова, а слова здесь бессильны. Пусть каждый ищет ответа путем преодоления своей отчужденности от Природы.

Можно научить правилам игры, нельзя научить выигрывать. Глубина постижения Природы есть мерило глубины души человека.

Мистическое мировосприятие настолько перерождает человека, что для него теряют смысл многие мучившие его "роковые" вопросы бытия.

Уединившись на лоне Природы, он изменяет свой взгляд на сущность счастья и находит его там, где раньше его не замечал. Общение с дикой Природой становится не только душевным влечением, но и духовной необходимостью. На душе отрада, покой, умиротворение. Именно в эти минуты и осеняют человека ценнейшие истины.

Только древним поэтам-импровизаторам удавалось с потрясающей выразительностью сказать о кровном и душевном родстве человека и Матери-Земли.

АРОМА-ЙОГА не столько мировоззрение, сколько мироощущение, верное жизнеощущение, сопереживание сердцем, внезапным озарением. К такому озарению вернее всего ведет созерцание Природы, порождающее сочувственное единение со всем сущим.

Это — ключ, все остальное — отмычки.

Созерцание Природы ухе есть приближение к экстазу, к выходу за пределы личности и слиянию с тем, что вне человека, но с чем его духовный мир непосредственно связан.

Незабываемое ощущение Призыва, Присутствия, Встречи всегда индивидуально и интимно. Существует только этот единственно реальный миг всеобъемлющего прозрения, сходного с ясновидческим наитием. Все остальное относительно, иллюзорно и несущественно. Кто постигает это, тот обретает власть над иллюзией-материей. Экстаз — желательная, но необязательная цель АРОМА-ЙОГИ. Сам по себе экстаз не имеет особой духовной ценности, если не растит в душе доброй воли.

Божество открывается мистику в Природе. В полдень, на цветущем лугу, когда высоко в небе сияет Солнце, а все вокруг поет, звенит, благоухает, ликует, и славит жизнь, сердце переполняется вдруг благоговением и благодарностью, а глаза — сладостными слезами. И это самое прекрасное чувство есть Безотчетная, самозабвенная языческая молитва.

Это дано не каждому. Ради таких мгновений и стоит жить. Все остальное, кроме Долга, не имеет цены. Только наедине с дикой вольной Природой может человек быть самим собою. Только там проявляется его духовность, расцветает душа, очищаясь ото лжи, фальши, и пошлости.

Ни с чем не сравнимый святой восторг может подарить нам только дикая Природа.

Мы, славяне — дети Леса. Пахучее лесное разнотравье, не знавшее человеческой руки, завораживает, таит в себе всесильное обаяние.

Там, где спелые заросли таволги, валерианы, душицы, горичника, тмина источают сладкий нектарный запах, где солнечный воздух, настоенный на ароматах, подобен амброзии-напитку вечно юных богов, там зайди по грудь в медовое приволье.

Погружайся в эту живительную стихию, в целебную радость бытия, наслаждайся, млей, упивайся изливающейся благодатью.

Целительство всегда было волшебством. Что может быть мощнее и вместе с тем нежнее чудодейственной силы живых цветов! Их ароматы заряжают энергией в самом прямом смысле слова того, кто по-язычески доверчиво обратится за помощью к Природе.

Здесь есть секрет. Надо не просто дышать, а вдыхать полным дыханием йогов. Задержав в себе прану, потянуться, прогнуться, выпрямиться... Теплая волна разливается внутри, пульсируя в каждом намагниченном нерве, в каждом мускуле.

Блаженная дрожь пройдет по телу — это первый признак успеха. Микрокосм настраивается созвучно Макрокосму. Обнажи тело, скинь обувь, пусть через тебя струятся восходящие теллурические токи. На душе легко и торжественно. Посылай мысленно благие пожелания всему живущему.

Глубокая вибрация радости сливается с вибрациями планетарными, солнечными, космическими, с единым ритмом Мироздания.

Никак не можешь пресытиться, и хочется вдыхать еще и еще, глубже и глубже, пока не захватит дух, и не опрокинешься навзничь от избытка сил...