Эквивалентом ему в южной Германии (Баварии) был блаутзаугер, дословно «кровопийца». Этим термином в просторечии называли неприятных людей. В литературных источниках вампир фигурирует под названиями «нахттотер», «рыцарь ночи», «нойнотер» или «убийца девяти». Как и славянский вампир, нахтцерер был вновь вернувшимся (недавно умершим, вернувшимся из могилы, чтобы нападать на живущих, обычно на семью и знакомых).

Так же, как и славянского вампира, нахтцерера порождали необычные обстоятельства, сопутствующие смерти. Человек, который умирал внезапно в результате самоубийства или несчастного случая, был кандидатом в вампиры. Подобно вьесчи в Польше, ребенок, родившийся в чепчике (мембрана, которая покрывала лицо некоторых детей), был приговорен стать вампиром, особенно, если этот чепчик был красным. Нахтцерер также связывался с эпидемическими заболеваниями. Когда группа людей умирала от одной и той же болезни, наблюдающие часто признавали того, кто умер первым, причиной смерти остальных. Имела место вера в то, что если не убрать с похоронной одежды имя человека, то он вернется в качестве вампира.

Нахтцереры, как было известно, имели привычку жевать свои собственные конечности в могиле (вера, вероятно, возникшая из-за того, что находили тела, которые стали жертвами хищников после захоронения в неглубоких могилах без гроба). Так, их лица были не тронуты, а кисти рук и другие конечности отсутствовали или были растерзаны. Активность вампира в могиле продолжалась до тех пор, пока он не прекращал есть свое собственное тело и свою одежду. Тогда вампир поднимался и, как вурдалак, поедал тела других, часто в компании женщины, которая умерла при родах. Их активность можно было выявить по сосущему звуку, который приписывали женщине, кормящей ребенка. Когда их гробы (тех, кто был достаточно состоятелен хоронили в одном) открывались, нахтцереров обнаруживали лежащими в лужах крови, потому что вампиры изгладывали себя до такой степени, что не могли удержать в себе всю кровь, которую употребляли.

Чтобы уберечься от нападения вампира, люди принимали различные меры. Некоторые клали под подбородок вампира комок земли, другие - монету или камень ему в рот, в то время как третьи крепко повязывали носовой платок вокруг шеи. В самых крайних случаях люди отрезали голову потенциальному нахтцереру и втыкали спицу ему в рот, чтобы прикрепить голову к земле или же закрепить язык.

Некоторая вера в вампира сохранилась в сельской Германии. Аффонс Швайгерт исследовал блаутзаугера в Баварии в 80-е годы. Он обнаружил, что вера в вампира не только продолжает существовать, но что также существуют некоторые уникальные аспекты этой веры. По внешности блаутзаугер был бледным и по описанию напоминал зомби. В баварском фольклоре люди становились вампирами потому, что не были крещены (Бавария — часть Германии, где довлела римско-католическая церковь), занимались колдовством и вели аморальный образ жизни или совершили самоубийство. Они могли также стать вампирами, поев мяса или съев животное, которое было убито волком. Во время погребения, если животное перепрыгивало через могилу, это также могло привести к возвращению умершего в виде вампира. Такой же исход был в случае, если на могилу наступала монашка.

Если в общине появлялся блаутзаугер, жителям советовали оставаться по ночам дома и обмазывать двери и окна чесноком, а также развешать вокруг дома боярышник. Если у кого-то была черная собака, то необходимо было наблюдать за ней, нарисовать на ней еще одну пару глаз, от которых бы бежал вампир. Чтобы окончательно убить вампира, советовали проткнуть его сердце колом, а в рот положить чеснок.

Великие дебаты о вампире. Верования и обычаи, касающиеся вампиров в Германии и Восточной Европе, стали предметом нескольких книг еще в XVII веке (хотя никто не использовал термина «вампир» в этих текстах). Примечательными сочинениями были: «De Masticatione Mortuorum» (1679) Филипа Рора, который обсуждал привычки нахтцсрера, и «De Miraculis Mortuorum» Христиана Фредерика Гармана (1670). В начале XVIII века в Германию стал просачиваться целый поток отчетов о вампирах из Восточной Европы. Разгорелись активные дебаты в университетах. Хотя Германии не удалось избежать вампирической истерии (эпидемии ее были зарегистрированы в Восточной Пруссии в 1710, 1721 и 1750 годах), проблема вампира, кажется, изначально возникла из-за широко распространенных газетных сообщений о расследовании вампиризма в Сербии в 1725 году и, особенно, расследовании случая Арнольда Пауля в 1731—1732 годах. Популяризированная версия дела Арнольда Пауля стала бестселлером на книжной ярмарке в Лейпциге в 1732 году. Началом для дебатов послужили работы теолога Михаэля Ранфта «De Masticatione Mortuorum in Tumilis Liber (1728) и Джона Кристиана Стока «Dissertio de Caudauveribus Sanguisugis» (1732).

Дебаты развернулись вокруг различных несверхъестественных (или, по крайней мере, невампирических) объяснений этих явлений. Ранфт повел атаку на веру в существование вампиров, полагая, что, хотя мертвые и могут влиять на живых, они не могут принимать формы воскресших трупов. Другие допускали, что изменения в телах (предложенные как доказательство вампиризма) могли происходить по вполне естественным причинам.

Дебаты привели к высылке вампира в царство предрассудков и оставили ученых наедине только с одним вопросом о вампире: «Что заставляет людей верить в такое нереальное существо как вампир?». Яблоком раздора, возникшим уже на финальном этапе немецких дебатов, стала работа известного французского ученого, знатока Библии, Дома Августина Кальме. Дом Кальме разошелся во мнении со своими немецкими коллегами и просто оставил вопрос о существовании вампира открытым. Кальме считал, что для утверждения нереальности вампиров нет достаточно веских доказательств. И хотя Кальме не смог предложить такие же доказательства в пользу вампиров, он очень серьезно отнесся к сообщениям и счел вампиров интересным предметом для дальнейшего изучения. Довольно интересно, что многие работы немецких современников Кальме вскоре остались только на полках нескольких университетских библиотек, а работа Кальме была переведена на различные языки и перепечатывалась до 50-х годов XIX века.

Литературный вампир. Германия дала рождение современному литературному вампиру. Первой современной литературной работой о вампире была небольшая поэма Генриха Августа Оссенфельдера «Вампир» (1748). К этому же ряду можно отнести поэму «Леонора», повествовавшую о вновь вернувшемся, который претендует на свою любовь и хочет забрать возлюбленную в могилу, как свою вечную невесту. Эта поэма, хотя ее и нельзя назвать в полной мере вампирической, сыграла заметную роль в литературе Германии и Англии. Еще больше популяризовала тему вампира поэма Гете «Коринфская невеста», опубликованная впервые в 1797 году. Гете был ведущей литературной фигурой на континенте, и его внимание к теме вампира легализовало ее для других.

Как и «Леонора», на писателей готической литературы и рассказов о вампире, в особенности в XIX веке, оказали влияние сказки Э. Т. А. Гофмана. Один из его рассказов- «Аурелия» (1820), опубликованный на английском под разными названиями, часто рассматривался как история о вампире, хотя на самом деле был посвящен вурдалакам. Некоторые факты свидетельствуют о том, что первый немецкий рассказ о вампире, возможно, был вообще первым литературным произведением о вампире. Английский перевод Джона Тика «Не будите мертвого» был напечатан в 1823 году. Немецкий текст истории Тика был, возможно, написан и опубликован в Германии до 1819 года (когда появился «Вампир» Джона Полидори). Однако сам немецкий текст найден не был.

В рассказе Тика фигурировала женщина-вампир Брундхильда, которую вернул к жизни Вальтер, влиятельный дворянин. Вальтер любил ее, но однажды проснулсяи обнаружил, что жена пьет его кровь.

В начале XIX века, особенно носле опубликования рассказа Полидори «Вампир», автором которого считался лорд Байрон и оценки, данной этому рассказу Гете, вампир получил новую жизнь. Вкладом Германии в распространение «байронического» вампира Полидори было создание оперы «Вампир» Генрихом Августом Маршнером.

После Маршнера немецкий литературный вампир начал угасать очень быстро и с того времени никогда не занимал в Германии значительного места. В начале XIX века появилось только два романа - Теодора Гильдербрандта «Вампир, или Мертвая невеста» (1828) и Эдвина Бауэра «Барон-вампир, зарисовка из прошлого» (1846). В середине XIX века появилось одно существенное произведение — анонимный рассказ «Таинственный незнакомец» (перевод, опубликованный в Англии в 1860 году). Это была история об Аззо Ван Клатке, дворянине, который жил в Карпатах. Своей жертвой он избрал дочь соседа, австрийского помещика. Близкие заметили, что она начала слабеть, а на шее у нее были раны. Тем временем, Ван Клатка становился все моложе. В конце концов, жертву заставили вбить в голову вампира гвоздь, чтобы уничтожить его.

Отдельные моменты «Таинственного незнакомца» прозвучали эхом в «Дракуле» Брэма Стокера. История начиналась с того, что рыцарь (персонаж, подобный Джонатану Харкеру Стокера) едет в незнакомые Карпатские горы. Он поражен живописным ландшафтом. Внезапно рыцарь и его семья были напуганы появлением волков, но «незнакомец» успокаивает и наставляет их (как Дракула). Вскоре выяснилось, что "незнакомец" существует исключительно на жидкости и появляется только в дневное время. В конце концов, он был найден спящим в открытом гробу в разрушенной часовне внизу замка. Один персонаж этой истории - Войслав - пожилой человек, много знающий о вампирах, мог оказаться прототипом Абрахама Ван Хельсинга - охотника за вампирами Стокера.

Кинематографический вампир. В начале XX века Германия вновь стала ведущей страной в развитии мифа о вампире. В 1922 году «Прана филмз» выпустила фильм Фридриха Вильгельма Мурнау «Носферату, симфония Гаруна». «Носферату» был сильно замаскированной, но вполне узнаваемой обработкой фильма «Дракула». Он вышел на экраны только один раз, потому что вдова Стокера, Флоранс, обвинила «Прана филмз» в литературном плагиате. Пока она вела дело, финансовая нестабильность «Прана Филмз» сама по себе разрешила этот вопрос. После трех лет тяжбы, Стокер, наконец, выиграла дело, и суд принял решение уничтожить все копии фильма. В настоящее время «Носферату» высоко оценен как один из самых великих фильмов немецкого экспрессионизма и эпохи немого кино. Спорный вопрос — какую роль сыграл «Носферату» в развитии современного вампира. Несколько копий этого фильма были спрятаны и не показывались зрителю до 60-х годов. К тому времени Флоранс Стокер умерла, а обе версии фильма «Дракула» с Бела Лугоши и Кристофером Ли уже были закончены.

Хотя «Носферату» остается самым знаменитым немецким фильмом о вампире, Германия дала зрителю ряд других важных кинематографических толкований этого предмета. Немецкий вампир появился в 60-е годы в серии довольно быстро забывшихся фильмов, включая «Пещеру живущего мертвеца» (1964), «Кровопийца» (1966) и «Кровавого демона» (1967) с Кристофером Ли. фильм «Вампир Дюссельдорфа» рассказывал историю Петера Кюртена, реального серийного убийцы, который пил кровь своих жертв. За ним последовал фильм «Нежность волков», который повествовал о вампирическо-вурдалакских убийствах Фрица Хаармана, который убил 25 мальчиков и выпил их кровь.

В 70-е годы Германия была местом возникновения двух уникальных , и глубоких фильмов о вампире. «Джонатан» (1970) использовал вампиризм как метафору для обозначения подъема фашизма. «Мартин» (1976) исследовал жизнь молодого, умудренного жизнью вампира, который прошел путь от простого укуса до применения бритвы и шприца. Среди более поздних немецких фильмов о вампире такие картины, как «Оборотень против женщины-вампира» (1970), «Вампирическое происшествие» (1978) и «Очаровательный монстр» (1991).

Литературный вампир XX века. В течение последних двух десятилетий Германия обеспечила благоприятную почву для романов о вампире. Эта страна была и теперь остается постоянным источником литературы ужасов, а многочисленные вампирические рассказы появились в нескольких журналах, публикующих произведения в жанре ужасов. На протяжении 70-х и 80-х годов полчища современных писателей как шахту разрабатывали легенду о вампире. Возглавлял их Ясон Дарк, который написал более 300 популярных романов, 20 из которых были посвящены Дракуле и другим вампирам. Книги о вампирах печатались в серии книг ужасов компанией «Баштай-Люббе Ферлаг» в Бергиш Гладбахе. Фредерик Коллинз, который также написал несколько романов о вампире, был редактором этой серии. Среди авторов, создавших многочисленные романы о вампирах для «Баштай-Люббе», были: Брайан Эллиот, Роберт Ламон, Франк де Лорка, А.Ф. Морланд, Майк Щэдоу и Эрл Уоррен. Два издательства— «Цауберкрайс-Ферлаг» и «Пабельхаус», находящиеся в Раштатте, — также выпустили ряд книг с вампирами в серии ужасов. Среди наиболее популярных писателей, работавших для «Цауберкрайс-Ферлаг», были: Майк Карун, Роже Дамон, Маркос Монго, Дан Шокер, Джон Спайдер и В. Д. Тобьен. Авторы «Пабельхауса» включали: Джеймса Р. Бучетта, Нила Давенпорта, Франка Скай и Хью Уолкера. Большинстве немецких романов о вампире публикуются этими тремя издательскими фирмами.

В 90-е годы в Германии вновь поднялась волна интереса к вампирам. В изобилии издаются романы о вампирах, комиксы, иные произведения, а вампиров можно обнаружить и на поздравительных открытках, и в рекламе. Особенно примечательной является литература о вампирах для юношества, а среди авторов, пишущих для детей, появилась Анжела Зоммер-Боденбург, любимая во всем мире. Ее серии романов для детей о Томе Нудельмане и его друге вампире Рудольфе были переведены на английский и опубликованы как в Англии, так и в США.

Моя ЖИЗНЬ - АД!!!. если хочешь чтобы твоя жизнь показалась тебе раем, поживи в моей шкуре хотя бы с неделю и ты поймешь, что в аду на самом деле холодно! Удар за удар, ярость за ярость, смерть за смерть - и все это с извлечением обильной выгоды! Глаз за глаз, зуб за зуб четырехкратно и стократно! Стань Ужасом для противника своего и, идя путем своим, он обретет достаточно опыта, над коим следует поразмыслить. Этим заставишь ты уважать себя во всех проявлениях жизни и дух твой, бессмертный дух твой будет жить не в неосязаемом раю, а в мозгах и сухожилиях тех, чьего уважения ты добился.

Художественные произведения о вампирах берут корни в «вампирском безумии» 1720—1730ых годов, которое достигло своей высшей точки во время странного официального исследования эксгумированных подозреваемых в вампиризме Петара Благоевича и Арнольда Паоле в Сербии при монархии Габсбургов. Одним из первых произведений искусств на эту тему было короткое стихотворение немецкого поэта Генриха Августа Оссенфельдера «Вампир» (1748), которое уже имело чёткий эротический подтекст: мужчина, чья любовь была отвергнута уважаемой и благочестивой девушкой, грозил навестить её среди ночи, выпить её кровь, подарив ей соблазнительный поцелуй вампира и таким образом доказать ей, что его уроки лучше, чем христианство её матери. Более того, было несколько рассказов о мертвеце, возвращающимся из могилы, чтобы посещать его/его возлюбленного(ую) или супруга(у) и однажды принести ему/ей смерть. Баллада «Ленор» (1773) Готфрида Августа Бюргера — наиболее заметный пример XVIII века. Один из её сюжетов «Denn die Todten reiten schnell» («Ибо мёртвые передвигаются быстро») цитировалась в «Дракуле» Брэма Стокера. Более позднее стихотворение, рассматривающее эту же тему, было «Коринфская невеста» (1797) написанное Гёте: история о молодой женщине, которая вернулась из могилы, чтобы разыскать того, с кем она была обручена. История изображала конфликт между язычеством и христианством: семья умершей девушки — христиане, тогда как молодой человек и его родственники всё ещё язычники. Как оказалось, именно мать девушки разорвала помолвку и заставила её стать монахиней, что в итоге довело её до смерти. Идея возвращения девушки в качестве призрака показывала, что «земля не может охладить любовь». Гёте был вдохновлён классической греческой историей о Филиннион, приведённой Флегонтом из Тралл в его «Удивительных историях». Однако в той истории молодые люди не помолвлены, нет религиозного конфликта, как нет и питья крови, а девушка возвращается из Подземного Царства с одобрения богов. Будучи отвергнутой, она вновь умирает и the issue is settled by burning her body outside of the city walls and making an apotropaic sacrifice to the deities involved.

Первое упоминание вампиров в английской литературе появляется в «восточной» эпической поэме Роберта Соутэя «Талаба Уничтожитель» (1797), в котором главный персонаж — покойный возлюбленный Талабы по имени Онейза превращается в вампира, хотя это явление играет незначительную роль по отношению к главному сюжету. Существуют споры, (Leatherdale 1993: 46-9) что поэма Сэмюэла Тейлора Кольриджа «Кристабель» (написанная между 1797 и 1801, но не издававшаяся до 1816) повлияла на развитие вампирской литературы. Сюжет поэмы таков: главную героиню Кристабель обольщает женщина-вампир Геральдина, которая обманывает её в её собственном доме и, в конце концов, пытается жениться на ней, приняв облик её возлюбленного. История имеет отличительное сходство с откровенно вампирской историей «Кармилла», написанной Джозефом Шериданом Ле Фану (1872).

Девятнадцатый век

В своей эпической поэме «Гяур» Лорд Байрон обращается к традиционной фольклорной концепции вампира, как существа, обречённого сосать кровь и отнимать жизнь у своих ближайших родственников.

Байрон также сочинил загадочную отрывочную историю о таинственной судьбе аристократа по имени Аугустус Дарвелл, пока путешествовал по Востоку — как вклад в знаменитое соревнование историй о призраках at the Villa Diodati Женевском озере в 1816 году, между ним, Перси Биши Шелли, Мэри Шелли и Джоном Уильямом Полидори (личным доктором Байрона). История была взята за основу для произведения Полидори (1819) «Вампир». Эта маленькая история была примером того образа вампира, который сейчас распространен в кино и литературе. Дикая личная жизнь Байрона стала моделью для главного героя — вампира Лорда Рутвена. В истории Полидори, похоже, впервые появляется вампир, имеющий тот облик, который имеют вампиры из современных произведений: нежить, обладающая развитым интеллектом и сверхъестественным обаянием, так же как и внешней привлекательностью. В противоположность этому, вампир из легенд неизменно был отвратительным монстром. Cyprien Bйrard без разрешения Полидори написал продолжение его истории и назвал его Lord Ruthwen ou les Vampires (1820). Это продолжение было позже адаптировано by Charles Nodier под первый спектакль о вампире, который в свою очередь был переделан в оперу немецким композитором Heinrich Marschner. Александр Дюма позже переписал историю в пьесу, так же названную Le Vampire (1851).

Важным примером вампирского произведения 19-го века является и почти не страшная история «Вампир Варни» (1847), изображающая Сэра Францис Варни в облике вампира. В этой истории мы имеем первый пример стандартного сюжета, когда вампир забирается через окно к спящей девушке.

Похожее тяготение к эротике очевидно и в классическом романе Шеридана Ле Фаню «Кармилла» (1871), где он изображает женщину-вампира с лесбийскими наклонностями, которая соблазняет героиню Лауру и вытягивает из неё её жизнь. История Ле Фану начинается в Герцогстве of Styria. Такое расположение сюжета в центре Европы — стандартная особенность историй о вампирах.

Другой важный пример развития вампирской литературы может быть найден в романах плодотворного писателя Паула Фивала "Le Chevalier Tйnиbre (1860), La Vampire (1865) and La Ville Vampire (1874).

Дракула

«Дракула» Брэма Стокера (1897) стал наиболее полным описанием вампира в популярной литературе до 20-го столетия. Стокер изобразил вампиризм как заболевание (заразная демоническая одержимость), с оттенками секса, крови и смерти, задев чувствительные струнки в Викторианской Британии, где туберкулёз и сифилис были обычным явлением.

Имя «Граф Дракула» было заимствованно у реально жившего человека — Влада Цепеша. Цепеш был печально известным румынским князем в XV веке. Он также был известен под именем Влад III Дракула. Но в отличие от исторического персонажа, граф Дракула разместился в замке неподалёку от Прохода Борго в Трансильвании, и Стокер приписал этому месту сверхъестественную атмосферу, которая до сих пор сохранилась в современных историях.

Скорее всего, Стокер черпал вдохновение в ирландских мифах о кровососущих существах. На него также повлияло произведение того века «Кармилла» Шеридана ле Фаню. Ле Фаню был редактором Стокера, когда тот был театральным критиком в Дублине (Ирландия). Как и Ле Фаню, Стокер создал неотразимых женских персонажей-вампиров, например, Люси Вестенра и Невест Дракулы.

Двадцатый век

Большинство художественных произведений о вампирах в 20-м веке имеют явное отношение к работе Стокера. Ранние фильмы, такие как «Носферату», фильмы с Бела Лугоши и Кристофером Ли являются тому примером. «Носферату» был столь явно списан с «Дракулы», что вдова Стокера заявила о нарушении авторских прав и выиграла дело. В результате большинство копий фильма было уничтожено. Позже она разрешила показ фильма в Англии.

Хотя последующие работы о вампирах и не имеют Дракулу в качестве одного из персонажей, основные тематические связи остались. Они включают в себя ассоциации вампиров с огромным богатством и эротической силой, также как и частое использование Готической окружающей обстановки и иконографии.

До середины 1950-х вампиров обычно изображали как сверхъестественных существ с мистической силой. Обсуждение передачи вампиризма было в лучшем случае поверхностным. Это изменилось с выходом книги Ричарда Матесона «Я — Легенда» (1954). Его история о Лос-Анджелесе из будущего, который заполонили кровососущая нежить и людоеды навсегда изменила жанр. Единственный выживший человек должен был отбиваться от орд ночных созданий, обнаружить секрет их биологии и разработать эффективные контрмеры. Это было первое художественное произведение с аналитическим подходом по отношению к вампирам.

В книге 1981 года «Голод» (экранизированной в 1983) изучается биология вампиров и делается предположение, что своими особыми способности вампиры обязаны свойствам своей крови. Вампиры в книге рассматриваются не как умершие люди, а как отдельный вид существ, живущий бок о бок с людьми.

В серии книг «Вампирские Хроники» Энн Райс, которая сейчас наиболее популярна в жанре современных историй о вампирах, вампиры изображаются скорее приверженцами сочувствия, нежели монстрами, или злодеями.

Двадцать первый век

«Сумерки» (2005) — это первая книга популярной серии Стефани Майер. История вращается вокруг невероятно красивого вампира по имени Эдвард Каллен, который сильно влюбился в молодую девушку, Беллу Сван. Стефани Майер так же издала «Новую Луну», вторую книгу этой серии и работает над третьей книгой, «Затмение». На 25 января 2006 года MTV Films, Paramount и Maverick возобновили конкурс на создание фильма основанного на этой книге. Они должны приобрести права на экранизацию до апреля 2008 года.

Современные российские писатели также обращаются к теме вампиров. В частности, в 2005—2006 годах началась публикация цикла романов Алии Якубовой «Вампирские истории», героями которых являются вампиры. По признанию автора, большое влияние на её творчество оказали книги Энн Райс и Лорел Гамильтон.[1]

Характерные черты вампиров из художественных произведений

В отличие от многочисленных и противоречивых верований о вампирах в традиционном фольклоре (см. вампир), в западной литературе образ вампира стал более-менее цельным. Этот образ сохраняет некоторые фольклорные черты, но отбрасывает другие. Этот новый образец вампира распространился в современном кино и массовой культуре, хотя некоторые отдельные работы могут отличаться от этой нормы.

Произведения 19-го века, в особенности «Дракула» Брэма Стокера, оказались наиболее влиятельными. Вампиры из художественных произведений часто описываются как романтичные особы, элегантные и сексуальные (подобно демонам инкубам и суккубам). Это противоречит фольклорным рассказам о вампирах Восточной Европы, которые описывают вампира как ужасный ходячий труп.

Хорошо известен набор преимуществ и уязвимостей вампиров из кино и литературы:
Вампиры, будучи мёртвыми, не нуждаются в человеческой пище, воде и даже воздухе. Иногда описывается, что они вообще не могут есть человеческую пищу, что вынуждает их либо избегать приглашений в кафе, рестораны, на званые обеды и т. п. или притворяться, что они едят, чтобы ввести в заблуждение своих смертных жертв. Они часто имеют бледный вид (а не тёмную или румяную кожу фольклорных вампиров), и их кожа холодна на ощупь.
Иногда они могут превращаться в животных, чаще всего в летучих мышей, крыс и волков. Некоторые вампиры умеют даже превращаться в туман или дым. Некоторые умеют летать.
Вампиры не отбрасывают тени и не имеют отражения. В современных произведениях вы можете встретить идею, что вампиры не могут быть сфотографированы. Эта идея впервые появилась у Стокера, который развил это из предположения, что зеркала отражают душу человека — как раз то, чего у вампира нет.
Некоторые суеверия утверждают, что вампир не может войти в дом без приглашения. Обычно приглашение нужно получить лишь однажды, после чего вампир может приходить и уходить когда захочет.
Некоторые рассказы сохранили идею о том, что вампир должен возвращаться в гроб или «родную землю» до рассвета, чтобы отдохнуть в безопасности. Другие вампиры кладут родную землю в свои гробы, особенно если они переезжают. В «Кармилле» Ле Фаню вампиры должны возвращаться в свои гробы, но спать в крови, а не в земле.
Иногда оборотни становятся вампирами после смерти. В других историях оборотни являются смертными врагами вампиров.
Как и в фольклоре, вампиры из рассказов боятся чеснока и символов христианской веры, таких как святая вода, распятье или чётки. иногда в этот список включают иконы или символы той веры, которая имела значения для человека, ставшего впоследствии вампиром, например, звезда Давида для «вампира-иудея».
Вампир может быть уничтожен серебряной или освящённой пулей, деревянным колом в сердце, через обезглавливание или кремацию. Однако одним из наиболее общих способов убить вампира является вытаскивание его под дневной свет. Идея, возможно, впервые появилась в фильме Носферату (1922), но уязвимость перед солнечным светом стало часто приниматься как стандартная слабая сторона вампира. Хотя степень этой уязвимости разнится от рассказа к рассказу. В произведении Стокера, например, солнечный свет лишь ослаблял Дракулу, но не уничтожал.
Некоторые вампиры из художественных произведений обожают считать. Идея была взята из народных историй, утверждающих, что вампир будет останавливаться и считать каждое зерно, которое найдёт на пути. Наиболее известный «считающий» вампир — это кукла Знак (Count von Count) из телепередачи «Улица Сезам». Другими примерами является эпизод из пятого сезона «Секретных материалов», названный «Плохая Кровь», а так же роман «Carpe Jugulum. Хватай за горло» Тэрри Прачета.
С тех пор как в 1958 году вышел фильм «Дракула», вампиры почти всегда изображаются с клыками. Иногда вампир может скрывать клыки, до тех пор пока не собирается кусать.

Моя ЖИЗНЬ - АД!!!. если хочешь чтобы твоя жизнь показалась тебе раем, поживи в моей шкуре хотя бы с неделю и ты поймешь, что в аду на самом деле холодно! Удар за удар, ярость за ярость, смерть за смерть - и все это с извлечением обильной выгоды! Глаз за глаз, зуб за зуб четырехкратно и стократно! Стань Ужасом для противника своего и, идя путем своим, он обретет достаточно опыта, над коим следует поразмыслить. Этим заставишь ты уважать себя во всех проявлениях жизни и дух твой, бессмертный дух твой будет жить не в неосязаемом раю, а в мозгах и сухожилиях тех, чьего уважения ты добился.